Эрагон. Брисингр

«Сапфира!»

«Да, маленький брат?»

«А что, если я прав и он действительно в Хелгринде? Я не знаю, что мне тогда делать… Скажи, как мне поступить? Ты ведь останешься рядом со мной, что бы я ни решил?»

«Я всегда буду с тобой, маленький брат. А теперь спи. Все будет хорошо».

Успокоенный, Эрагон стал смотреть в темную пустоту меж звезд и, постепенно замедляя дыхание, впал в некий транс, который теперь заменял ему сон. Он по-прежнему полностью сознавал все, что творится вокруг, но как бы спал наяву, и на фоне белых звездных скоплений брели, сменяя друг друга, его странные сны наяву, по своему обыкновению играя для него непонятный призрачный спектакль.

Штурм Хелгринда

С рассвета прошло не более четверти часа, когда Эрагон проснулся и перевернулся на спину. Он вскочил, дважды щелкнул пальцами, чтобы разбудить Рорана, и принялся скатывать одеяла, готовясь в путь. Роран тоже мгновенно поднялся и собрался.

Братья посмотрели друг на друга: оба дрожали от возбуждения.

– Если я погибну, – сказал Роран, – ты позаботишься о Катрине?

– Конечно.

– Тогда скажи ей, что я шел в бой с радостью в сердце и ее именем на устах.

– Скажу.

Эрагон быстро пробормотал какую-то длинную фразу на древнем языке. Вчерашней потери сил он уже почти не ощущал.

– Вот. Это заклинание очистит воздух перед нами и защитит нас от парализующего воздействия ядовитого дыхания раззаков.

Из седельной сумки Эрагон достал свою металлическую кольчугу, завернутую в мешковину. На сверкающей кольчуге еще виднелась запекшаяся кровь, что осталась после битвы на Пылающих Равнинах; эта кровь, пот и грязь позволили крошечным пятнышкам ржавчины прокрасться меж переплетенных колец кольчуги, однако же сама кольчуга была ничуть не повреждена, а все былые прорехи Эрагон старательно залатал перед их полетом на территорию Империи.

Эрагон надел рубаху, кожаные доспехи и поморщился: к коже буквально прилип жуткий запах смерти и отчаяния. Затем он надел ручные и ножные латы и водрузил на голову несколько помятый шлем, под который надел сперва мягкую стеганую шапочку, а затем еще и кольчужную. Свой собственный шлем, который он завоевал в Фартхен Дуре и который гномы украсили гребнем Дургримст Ингеитум, он потерял, как и свой щит, во время воздушного боя Сапфиры с Торном. На руки Эрагон надел латные перчатки.

Роран тоже оделся сходным образом и дополнил свою экипировку еще и деревянным щитом. Поверхность щита была обита мягким металлом, так что меч врага сразу же застревал в нем. А вот у Эрагона не было никакого щита; в левой руке он держал свой посох из боярышника, который требовал, чтобы в случае необходимости обе его руки были свободны, иначе ему было бы не выпустить наружу магию посоха.

За спину Эрагон закинул колчан со стрелами, подаренный ему королевой Имиладрис. Помимо двадцати тяжелых стрел с дубовым древком и оперением из серых гусиных перьев в колчане был спрятан лук с серебряной отделкой, который королева сама создала ему своим пением из тисового дерева. Тетива была уже натянута, и лук был полностью готов к бою.

Сапфира нетерпеливо скребла когтями землю.

«Давайте! Нам пора!»

Подвесив сумки с припасами и имуществом к ветвям высокого можжевельника, Эрагон и Роран уселись Сапфире на спину. Они не тратили время на седлание драконихи: в ту ночь она специально не снимала седла. Старая кожа седла сильно нагрелась и стала почти горячей. Эрагон крепко ухватился за шип на шее Сапфиры, торчавший прямо перед ним, а Роран, сидевший сзади, одной мощной рукой обнял Эрагона за талию, а вторую опустил на рукоять молота.

Подсохшая глина хрустнула под тяжестью Сапфиры, когда она низко присела и в один прыжок достигла верхнего края ущелья, где некоторое время балансировала, раскрывая мощные крылья. Тонкая мембрана крыльев еле слышно загудела, когда Сапфира взмахнула ими и рванулась к солнцу. Распростертые крылья сразу стали похожи на два прозрачных синих паруса.

– Не сжимай меня так крепко, – проворчал Эрагон.

– Извини, – сказал Роран. И слегка отпустил руку.

Дальнейшие переговоры стали совершенно бесполезными, ибо Сафпира, достигнув максимальной высоты, снова со свистом взмахнула крыльями и взмыла еще выше. С каждым подобным «прыжком» они оказывались все ближе к легким перистым облачкам, плывшим высоко над землей.