Эрагон. Брисингр

– Хорошо, я сдержу данное тебе слово, Эрагон. Но помни: черная магия – искусство темное и не слишком достойное. Тебе не следует пытаться заполучить власть над иными существами для собственной выгоды. Даже если не принимать во внимание то, что подобные чары нарушают принципы морали, занятие подобными вещами исключительно опасно. Кроме того, это вообще дело очень непростое. Обычно магу требуется года три весьма интенсивных занятий, прежде чем он сможет вызвать духа, будучи уверенным, что этот дух не подчинит себе его самого. Вызов духов вообще сильно отличается от всех прочих видов магии, Эрагон. Применяя подобные заклятья, ты ведь пытаешься заставить существа необычайно могущественные, а зачастую и настроенные весьма враждебно, повиноваться твоим приказам; и эти существа, будучи плененными тобой, постоянно будут выискивать брешь в наложенных тобой чарах, мечтая все свои силы направить против тебя, отомстить тебе, подчинить тебя себе. В нашей истории никогда не было случая, чтобы Шейд стал Всадником, и для нашей земли не было бы беды ужаснее, если бы такое случилось; пожалуй, это было бы хуже даже, чем предательство Гальбаторикса. Прошу тебя, попробуй выбрать какой-нибудь другой вид магии, менее опасный для тебя и для того дела, которому ты служишь.

– Ну, тогда, может быть, ты сообщишь мне мое истинное имя?

– Твои запросы растут с минуты на минуту, Эрагон-финиарель! Я, конечно, могу попытаться узнать твое истинное имя. Если сильно захочу. – Седовласый эльф пристально посмотрел на Эрагона, приковав его к месту своим тяжелым взглядом. – Да, думаю, что у меня это получится. Но я этого ни за что не сделаю. Истинное имя может иметь для магии огромное значение, но само по себе это не заклятье, а стало быть, оно не может быть включено в список того, что я тебе обещал. Если твое желание направлено на то, чтобы лучше понять самого себя, тогда постарайся выяснить свое истинное имя сам. Если бы я сообщил его тебе, это, безусловно, дало бы тебе кое-какие преимущества, но ты не сумел бы воспользоваться своим именем с должной мудростью, которую ты сможешь обрести лишь в том случае, если самостоятельно его отыщешь. Любые знания человек получает благодаря своим трудам. А уж мудрость и вовсе невозможно получить от других в подарок, сколь бы высоко ты не ценил и не уважал их.

Эрагон снова потеребил свое кольцо, неуверенно кашлянул и покачал головой:

– Ну, я не знаю… У меня, кажется, и вопросов-то больше не осталось…

– Сильно в этом сомневаюсь, – заметил Оромис.

Эрагону и впрямь никак не удавалось сосредоточиться на каких-то насущных проблемах; мысли его все время крутились вокруг одного: Элдунари и Бром. Потом он вдруг снова вспомнил всю ту последовательность странных событий, которые в итоге привели Брома в Карвахолл, а самого Эрагона превратили в настоящего Всадника, и некая мысль мелькнула у него в голове: «Ведь если бы Арья не…» Эрагон улыбнулся и спросил:

– Учитель, а ты не мог бы научить меня мгновенно перемещать предметы с места на место, как Арья проделала это с яйцом Сапфиры?

Оромис кивнул.

– Отличный выбор! Заклинание весьма ценное и может быть использовано в самых различных целях. Уверен, оно не раз докажет тебе свою ценность в твоих столкновениях с Гальбаториксом и его слугами. Да и Арья может подтвердить, сколь оно полезно.

Взяв бокал со стола, Оромис поднял его, и яркие солнечные лучи тут же сделали вино в нем почти прозрачным. Эльф некоторое время изучал переливающуюся влагу в бокале, потом сказал:

– Хочу известить тебя, прежде чем вы с Сапфирой отправитесь в город: тот, кого ты направил сюда, давно уже прибыл.

Прошло не меньше минуты, прежде чем Эрагон понял, кого Оромис имеет в виду.

– Как! Слоан уже в Эллесмере? – удивился он.

– Да, он живет один в маленьком домике у ручья на западной окраине Эллесмеры. Смерть шла за ним по пятам, пока он плелся через лес, но мы исцелили его раны, и теперь он здоров. Эльфы приносят ему еду и одежду и вообще присматривают за ним, так что у него все в порядке. Они же сопровождают его, куда бы он ни пошел. Иногда они даже читают ему, но по большей части он предпочитает сидеть в одиночестве и ничего не отвечает тем, кто приходит его навестить. Дважды он пытался уйти от нас, но твои заклинания не дали ему этого сделать.

«Удивительно, как это он так быстро сюда добрался», – сказал Эрагон Сапфире.

«Видимо, твое заклятье оказалось сильнее, чем ты полагал».

«Наверное».

И Эрагон тихо спросил Оромиса:

– А вы не сумели вернуть ему зрение?

– Нет.

«Этот человек, что вечно плачет, сломлен изнутри, – вступил в разговор Глаэдр. – Да ему и не дано видеть как следует, так что глаза вряд ли особенно ему пригодились бы».

– Может, мне следует его навестить? – спросил Эрагон, не уверенный, ждут ли этого от него Оромис и Глаэдр.

– Это ты уж сам решай, – сказал Оромис. – Новая встреча с тобой может, по-моему, лишь расстроить его. Хотя именно ты несешь ответственность за наложенное на него наказание. И было бы неправильно, если бы ты совсем о нем позабыл.