Эрагон. Брисингр

– Значит, придется поспешить, хотя с такой работой вообще-то спешить нельзя, и воспользоваться магией, хотя работа над таким мечом обычно требует нескольких недель. Но вы с Сапфирой будете мне помогать. – Это был не вопрос, а утверждение, но Эрагон на всякий случай все же кивнул в знак согласия. – Ладно, ночь не поспим, зато к завтрашнему утру у тебя, Губитель Шейдов, будет меч.

Чуть согнув колени, Рунона наклонилась и без каких бы то ни было видимых усилий подняла кусок руды с земли и понесла его к своему верстаку, где лежала ее неоконченная работа.

Эрагон снял котту и нижнюю рубашку, чтобы не попортить их во время предстоящей работы; вместо них Рунона дала ему плотно облегающую тело куртку и матерчатый фартук, специально обработанные, чтобы стать невосприимчивыми к огню. Сама она оделась так же. Когда Эрагон спросил у нее насчет рукавиц, она покачала головой:

– Рукавицы надевают только неумелые кузнецы.

После чего она повела его в низкое, похожее на грот дупло в стволе одного из деревьев, из которых был выращен ее дом. Внутри этого помещения Эрагон увидел мешки с древесным углем и кучи беловатых глиняных кирпичей. С помощью заклинаний Эрагон и Рунона перенесли несколько сотен кирпичей к находившемуся посреди двора кузнечному горну; затем проделали то же самое с мешками угля, каждый из которых был высотой с человека.

Когда все исходные материалы были подготовлены, Рунона с Эрагоном сложили плавильную печь для руды. Это оказалось делом довольно сложным, однако Рунона не пожелала слишком часто пользоваться магией, а потому с печью они провозились большую часть второй половины дня. Сначала выкопали квадратную яму футов пять в глубину, затем заполнили ее вперемежку слоями песка, гравия, глины, древесного угля и золы, оставляя в каждом пустоты и каналы для выхода влаги, которая иначе снизила бы температуру в плавильной печи. Когда содержимое ямы достигло уровня земли, они возвели над нею лоток из кирпичей, используя в качестве раствора размоченную в воде глину. Нырнув в дом, Рунона вернулась с парой кузнечных мехов, которые они присоединили к отверстиям в основании лотка.

После чего был устроен короткий перерыв, во время которого они перекусили хлебом с сыром, и Рунона, положив в лоток связку сухих веток, подожгла их с помощью магии, а когда огонь разгорелся, уложила на него несколько сухих, выдержанных дубовых поленьев. Потом примерно в течение часа она поддерживала огонь – заботливо и тщательно, точно садовник, ухаживающий за розами, – пока дрова не прогорели, оставив кучу пылающих углей. Тогда Рунона кивнула Эрагону и сказала:

– Ну, давай!

Эрагон поднял кусок руды и осторожно опустил его на лоток. Когда жар стал невыносимым, он выпустил руду и отскочил назад. Из лотка фонтаном посыпались искры, похожие на рой светлячков. Затем Эрагон насыпал поверх руды и раскаленных углей толстый слой древесного угля, служившего основным топливом для плавильной печи.

Затем, отряхнув с ладоней угольную пыль, он взялся за ручки одного из кузнечных мехов и принялся качать в печь воздух. Рунона занялась тем же, работая со вторыми мехами по другую сторону печи. Совместными усилиями они подавали в печь достаточно воздуха, чтобы огонь горел как можно жарче.

Чешуя на груди и на шее Сапфиры переливалась всеми цветами радуги, отражая пляшущее в печи пламя. Она устроилась в нескольких ярдах от нее, не сводя глаз с раскаленного жерла.

«А знаете, я, пожалуй, могла бы вам в этом помочь, – вдруг сообщила она. – Чтобы расплавить эту руду, мне понадобится не более минуты».

– Да, наверное, – сказала Рунона, – но если руда расплавится слишком быстро, металл не успеет соединиться с углем и стать достаточно твердым и гибким, как требуется для меча. Придержи пока свой огонь, дракониха. Он нам еще понадобится.

От жара и возни с мехами Эрагон весь покрылся потом; его голые руки блестели в отсветах пламени.

Через определенные промежутки времени они с Руноной переставали качать воздух и подбрасывали в огонь новую порцию угля.

Работа была монотонная и утомительная; вскоре Эрагон совершенно потерял счет времени. Непрерывный рев пламени, твердые ручки мехов, свист вырывающегося из печи раскаленного воздуха да неотрывный взгляд Сапфиры – казалось, ничего иного вокруг него и не существует.

Так что он даже вздрогнул от неожиданности, когда Рунона вдруг сказала:

– Ну, все, хватит качать.

Вытирая мокрый лоб, Эрагон помог ей выгрести из печи пылающие угли и сбросить их в бочку с водой. Попадая в воду, угли шипели, испуская клубы едкого дыма.

Когда они наконец очистили печь, то увидели на дне лотка озерцо раскаленного добела металла – шлаки и всякие примеси выгорели или были выведены из металла в процессе плавки. Рунона хорошенько присыпала металл тонко измельченной золой, затем прислонила свою лопату к стенке печи и отошла к горну, присев возле него на скамью.

– Ну, что теперь? – спросил Эрагон.

– Теперь нужно ждать.

– Чего?

Рунона жестом указала на небо, где последние лучи заходящего солнца освещали груду кучевых облаков, окрашивая их в красные, пурпурные и золотистые тона.