Эрагон. Брисингр

– Ты прав. Когда человек защищает своих друзей и свою семью, это хорошо укрепляет его хребет, однако же я совсем не знаю, как тебе удастся справиться с чужими людьми. Сможешь ли держать их в подчинении, а себя – в руках? Ты, несомненно, можешь быть вожаком, но сможешь ли ты сам подчиняться чужим приказам? Я не пытаюсь умалить твои достоинства, Роран, но на кону судьба всей Алагейзии, и я не могу рисковать, ставя во главе своих людей недостаточно умелого командира. Эта война таких ошибок не прощает. Да к тому же было бы не слишком справедливо по отношению к тем, кто давно уже пребывает в рядах варденов, поставить тебя над ними, просто исходя из личной симпатии. Всеобщее уважение ты еще должен завоевать.

– Я понимаю. Но что же ты в таком случае от меня хочешь?

– Ах, вот этот-то вопрос мне решить особенно трудно! Вы с Эрагоном почти родные братья, и это невероятно все осложняет. Ты, не сомневаюсь, понимаешь, что Эрагон – это, можно сказать, основа всех наших надежд. И потому чрезвычайно важно любыми способами избавить его ото всего, что способно отвлечь его от решения главной задачи варденов. Если я пошлю тебя в бой и ты в результате погибнешь, гнев и отчаяние могут – и, скорее всего, так и случится – поколебать его решимость. Я уже видела, как это с ним происходит. Кроме того, я должна быть очень осторожна и в отношении тех, кому, возможно, тебе придется служить, ибо кое-кто среди них попытается оказать на тебя давление или переманить на свою сторону из-за того, что ты связан с Эрагоном родственными узами. В общем, я изложила тебе все свои сомнения по этому поводу. А что скажешь ты сам?

– Если на кону стоит судьба всей Алагейзии, если спор из-за этих земель столь горяч, как ты только что описала, тогда я скажу вот что: ты просто не можешь допустить, чтобы я сидел сложа руки. Использовать меня как обычного бойца было бы тоже довольно бессмысленно. По-моему, ты и так это понимаешь. Что же касается политики… – Роран пожал плечами. – Мне совершенно безразлично, у кого ты велишь мне служить. Я никого просто так к Эрагону не допущу. Моя единственная забота – уничтожить Гальбаторикса и его Империю, чтобы все мои односельчане и сородичи смогли вернуться в родные края и жить мирно и спокойно.

– А ты настроен решительно.

– Весьма решительно. Так, может, ты разрешишь мне командовать отрядом моих земляков? Мы стали близки, как члены одной семьи, и во время боя отлично взаимодействуем друг с другом. Испытай меня. Тогда и твои вардены не пострадают, если мне вдруг что-то не удастся.

Насуада покачала головой:

– Нет. Возможно, в будущем, но не сейчас. Твоих земляков еще нужно как следует обучить, воины из них пока никудышные; да и я не смогу судить о твоих качествах, если ты будешь окружен отрядом людей, которые настолько тебе преданы, что по твоему слову покинули родной дом и прошли через всю Алагейзию.

«Она думает, что во мне таится некая угроза, – догадался Роран. – То, что я способен оказывать столь сильное влияние на своих односельчан, заставляет ее быть со мной очень осторожной». И, пытаясь ее обезоружить, сказал:

– У каждого из них и своя голова на плечах имеется. Они и сами прекрасно понимали, что оставаться тогда в долине – это чистое безумие.

– И все-таки, Роран, этого было бы недостаточно, чтобы они сорвались с места, ты и сам знаешь.

– Чего же ты от меня хочешь, госпожа? Ты позволишь мне служить варденам или нет? И если позволишь, то как?

– А вот послушай. Этим утром мои маги обнаружили к востоку от нас патрульный отряд Гальбаторикса, состоящий из двадцати трех воинов. Я посылаю туда свой отряд под командованием Мартланда Рыжебородого. Он должен уничтожить этот отряд, а заодно и произвести кое-какие разведывательные действия. Если ты согласен, то будешь служить под началом Мартланда. Ты будешь его слушаться, подчиняться ему и, я надеюсь, кое-чему у него научишься. Он, в свою очередь, будет наблюдать за тобой и сообщать мне, насколько, по его мнению, ты подходишь для дальнейшего повышения по службе. Мартланд – воин очень опытный, и я полностью доверяю его мнению. Как тебе это предложение? Достаточно ли оно справедливо, Роран Молотобоец?

– Вполне. Только хотелось бы знать, когда мне надо уходить и долго ли меня здесь не будет?

– Уходить надо сегодня, а вернетесь вы, наверное, недели через две.

– Тогда я должен спросить, не могла бы ты подождать и послать меня с каким-то другим заданием через несколько дней? Я бы хотел быть здесь, когда Эрагон вернется.

– Твоя забота о брате достойна восхищения, однако события не стоят на месте, и откладывать мы не можем. Как только я получу от Эрагона какие-то сведения, то сразу же попрошу кого-нибудь из Дю Врангр Гата связаться с тобой и сообщить тебе, хорошо ли обстоят дела.

Роран молча тер большим пальцем остро заточенный край своего молота, пытаясь найти ответ, который убедил бы Насуаду переменить мнение, но при этом не заставил бы его самого выдать свою личную тайну. В конце концов, догадавшись, что для него это поистине неразрешимая задача, он решил сказать ей все как на духу.