Эрагон. Возвращение

— Что привело меня в такое состояние? — удивлённо повторил Орик вслух и упал в поспешно пододвинутое Эрагоном кресло. Его короткие ноги повисли в нескольких дюймах от пола, и он горестно покачал головой. — Красная шапка, зелёная шапка — так и мелькают! Эльфы, эльфы, кругом одни эльфы! Меня уже просто тошнит от тонкостей их языка и их трижды проклятой учтивости! Какие-то все они бескровные, бесплотные. И неразговорчивые, ужас! Да, господин мой, нет, господин мой, три мешка этих «господин мои», а толку чуть! — Он с прискорбием посмотрел на Эрагона. — И что я должен делать, пока ты вожжаешься со своим Оромисом? Мне что, сидеть сложа руки, пока я в камень не превращусь от безделья и не присоединюсь к духам предков? Скажи мне, о, премудрый Всадник!

«У тебя разве нет никаких умений или увлечений, которыми ты мог бы занять себя?» — спросила Сапфира.

— Есть, конечно, — откликнулся Орик. — Я очень даже приличный кузнец — если хотите знать. Но для кого мне здесь ковать блестящие доспехи и оружие? Ведь эльфы наше оружейное искусство совершенно не ценят. Я тут совершенно бесполезен. Столь же бесполезен, как трехногий фельдуност в горах!

Эрагон протянул руку к его бутылке.

— Можно мне?

Орик попытался сосредоточить на нем свой взор, но это ему не удалось, он поморщился и отдал Эрагону бутылку. Фёльнирв оказался обжигающе холодным; Эрагон точно ледышку проглотил — в горле сразу закололо и запершило. На глазах даже слезы выступили. Сделав ещё глоток, Эрагон вернул бутылку Орику. Тот посмотрел на свет и, похоже, остался весьма недоволен тем, как мало осталось в ней замечательного эльфийского напитка.

— Ну, расскажи мне, каким хитростям научил тебя этот старый эльф, этот Оромис в своих буколических кущах? — потребовал он у Эрагона.

Он то хихикал, то стонал, когда Эрагон стал описывать ему свои занятия, своё неудачное благословение в Фартхен Дуре, дерево Меноа, приступы боли в спине и все остальное, что заполнило несколько минувших дней. Закончил Эрагон самой драгоценной для него темой: Арьей. Вдохновлённый спиртным, он откровенно рассказал о своих к ней чувствах и о том, как она отвергла его притязания.

Грозя ему пальцем, Орик заявил:

— Скала под тобой зашаталась, Эрагон, вот что я тебе скажу. Не испытывай судьбу! Не искушай её! Эта Арья… — Он помолчал, потом что-то прорычал себе под нос и сделал ещё добрый глоток фёльнирва. — Ах, все равно уже слишком поздно! Да и кто я такой, чтобы говорить тебе, что разумно, а что не разумно?

Сапфира давно уже лежала с закрытыми глазами. Не открывая их, она спросила:

«А ты женат, Орик?»

Этот вопрос удивил Эрагона, хотя его самого всегда очень интересовала личная жизнь Орика.

— Нет, — сказал Орик. — Хоть и обещал жениться на Хведре, дочери Тхоргерда Одноглазого и Химинглады. Мы должны были пожениться этой весной, но тут ургалы напали на Фартхен Дур, и Хротгар послал меня в это чёртово путешествие.

— Она тоже из Дургримст Ингеитум? — спросил Эрагон.

— Ещё бы! — Орик даже кулаком по подлокотнику кресла пристукнул. — Неужто ты думаешь, что я стану жениться на ком-то не из своего клана? Она внучка моей тёти Вардрун, четвероюродной сестры Хротгара. У неё такие белые круглые коленки, гладкие, как атлас! А щёчки красные, как яблочки. Самая хорошенькая девушка на свете!

«Несомненно!» — с удовольствием воскликнула Сапфира.

— Я уверен, что ты вскоре снова с нею увидишься, — сказал Эрагон.

— Хм-м-м… — Орик подмигнул Эрагону. — Ты в великанов веришь? Огромных таких, здоровенных, бородатых? У которых ручищи, как лопаты?

— Я никогда их не видел, только сказки о них знаю, — пожал плечами Эрагон. — Я думаю, что если они и существуют, то не в Алагейзии.

— Да существуют они! Существуют! — заорал Орик, размахивая над головой бутылкой. — Скажи мне, вот ежели такой страшный-престрашный великан встретится тебе прямо на дорожке твоего сада, то что он о тебе подумает, а? Не иначе как скажет про себя: «Вот добрая закуска перед обедом!»

— Я все-таки надеюсь, что он меня по имени назовёт.

— Не-не-не! Он назовёт тебя гномом, ибо ты ему всего лишь гномом покажешься. — Орик грубо захохотал и ткнул Эрагона в ребра своим крепким локтем. — Понимаешь теперь? Люди и эльфы — это великаны. Они тут так и кишат! Повсюду шныряют, топают своими здоровенными ножищами и без конца отбрасывают тени. — Он снова разразился диким хохотом, раскачиваясь в кресле так, что оно в итоге перевернулось, и он с грохотом растянулся на полу.

Помогая ему встать, Эрагон сказал:

— По-моему, тебе лучше у нас переночевать. Куда тебе сейчас в темноте спускаться по лестнице да ещё до дому добираться.

Орик согласился и с весёлым равнодушием позволил Эрагону помочь ему снять кольчугу и проводить до кровати. Затем Эрагон погасил свет и, вздохнув, лёг в ту же постель, но с другого края.

Он уже засыпал, когда услышал, как гном бормочет:

— Хведра… Хведра… Хведра…

ПРИРОДА ЗЛА

Утpo наступило, увы, слишком быстро, и было оно ясным и солнечным.