Читаем Эрагон. Возвращение полностью

Эрагон заметил, что довольно многие из свитков посвящены ургалам и их культуре. Эрагон прочёл их, но упоминать об этом на занятиях с Оромисом не стал; впрочем, и Оромис более темы ургалов не затрагивал.

Многое Эрагон узнал и об эльфах — эту цель он особенно упорно преследовал, надеясь, что знания помогут ему лучше понять Арью. К своему удивлению, он обнаружил, что эльфы обычно не заключают браков, а выбирают себе партнёров на такой срок, какой устраивает их самих, порой на день, а порой и на столетие. Дети рождаются у них крайне редко; завести ребёнка, с точки зрения эльфов, значит навечно поклясться своему партнёру в любви.

Эрагон узнал также, что, несмотря на давние и многочисленные связи людей и эльфов, крайне редко возникают такие супружеские пары, в которых один — человек, а второй — эльф. Чаще всего среди? эльфов выбирали себе возлюбленных Всадники-люди. Однако, насколько мог судить Эрагон, подобные отношения по большей части кончались трагически — либо потому, что эти двое оказывались не в состоянии по-настоящему породниться друг с другом, либо из-за того, что люди старели и умирали, а эльфы оказывались неподвластны ни старости, ни смерти.

В дополнение к научным трактатам Оромис снабдил Эрагона записями старинных песен, поэм и эпоса. Эпос особенно потряс воображение Эрагона, ибо до сих пор он был знаком лишь с теми преданиями, которые Бром ещё в Карвахолле пересказывал своим слушателям. Он наслаждался эпосом эльфов, словно отлично приготовленным блюдом, особенно часто перечитывая «Подвиги Гёды» или «Лэ об Умходане», которые являлись как бы продолжением уже известных ему историй.

Обучение Сапфиры тоже шло своим чередом. Будучи мысленно связанным с нею, Эрагон невольно следил, как Глаэдр натаскивает её, причём не менее сурово, чем Оромис — его самого, Эрагона. Сапфира научилась, например, парить в воздухе с зажатыми в когтях здоровенными валунами, достигла немалого совершенства в прыжках, быстрых пролётах, нырках и прочей воздушной акробатике. Чтобы увеличить её выносливость, Глаэдр заставлял её часами выдыхать огонь в попытках расплавить каменную колонну. Непрерывно выдыхать пламя Сапфира могла сперва всего лишь несколько минут, но вскоре гигантский факел с рёвом вырывался у неё из пасти уже в течение получаса, и упрямая колонна нагревалась добела. Эрагону также удалось немало узнать из фольклора драконов — эти знания Глаэдр постепенно и методично передавал Сапфире, значительно дополняя то, что она от рождения унаследовала как «память предков». Правда, многое оставалось Эрагону непонятным, и он подозревал, что Сапфира кое-что утаивает от него. Он знал, что некоторые свои тайны драконы хранят особенно тщательно и не делятся ими ни с кем. Зато он узнал такие важные вещи, которыми Сафпира страшно дорожила, как имя её отца, Йормунгр, и матери, Вервада, что в переводе с древнего языка означало Громовница. Йормунгр был драконом одного из Всадников прошлого, а Вервада — дикой драконихой. Она не раз откладывала яйца, но лишь одно согласилась доверить Всадникам: яйцо Сапфиры. Оба эти дракона погибли во время Войны.

Порой Эрагон и Сапфира летали вместе с Оромисом и Глаэдром, упражняясь в ведении воздушного боя или же посещая древние, постепенно разрушающиеся руины, ещё сохранившиеся в Дю Вельденвардене. В иные же дни они меняли привычный распорядок, и Эрагон отправлялся в полет на Глаэдре, а Сапфира оставалась на утёсах Тельнаира с Оромисом.

Каждое утро Эрагон занимался спаррингом с Ваниром, и почти каждый раз это кончалось очередным приступом. Но ещё хуже было то, что Ванир продолжал обращаться с Эрагоном с высокомерной снисходительностью. Он постоянно отпускал всякие обидные колкости, с виду, впрочем, никогда не выходя за рамки приличий. И сколько бы Эрагон ни пытался его уязвить, никогда более не проявлял своего гнева. Эрагон ненавидел и самого Ванира, и его ледяную учтивость. Ему казалось, что этот эльф каждым своим движением оскорбляет его. Надо сказать, и приятели Ванира — все они, насколько мог судить Эрагон, принадлежали к самому молодому поколению эльфов, — полностью разделяли его неприязнь к Эрагону, а вот Сапфире всегда почтительно кланялись.

Их соперничество достигло своего апогея, когда Ванир, в шестой раз подряд одержав победу, опустил свой меч и сказал:

— И опять-таки ты убит, Губитель Шейдов! Неужели тебе не надоело подобное однообразие? Неужели ты хочешь продолжать? — Было совершенно ясно, что сам-то он считает эти поединки совершенно бессмысленными.

— Хочу, — буркнул Эрагон. У него уже был в тот день один приступ, и попусту перебрасываться словами ему не хотелось.

Но Ваниру явно хотелось его задеть, и он сказал:

— Хотелось бы мне узнать, как это ты умудрился убить Дурзу, будучи таким медлительным? Просто трудно себе представить, чем ты сумел его взять.

Уязвлённый Эрагон смолчать, конечно, не мог и ответил:

— Просто я застиг его врасплох.

— Ох, извини! Мне следовало догадаться, что все дело в хитрости.

Эрагон с трудом удержался, чтобы не скрипнуть зубами от злости, и запальчиво заявил:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сиделка
Сиделка

«Сиделка, окончившая лекарские курсы при Брегольском медицинском колледже, предлагает услуги по уходу за одинокой пожилой дамой или девицей. Исполнительная, аккуратная, честная. Имеются лицензия на работу и рекомендации».В тот день, когда писала это объявление, я и предположить не могла, к каким последствиям оно приведет. Впрочем, началось все не с него. Раньше. С того самого момента, как я оказала помощь незнакомому раненому магу. А ведь в Дартштейне даже дети знают, что от магов лучше держаться подальше. «Видишь одаренного — перейди на другую сторону улицы», — любят повторять дарты. Увы, мне пришлось на собственном опыте убедиться, что поговорки не лгут и что ни одно доброе дело не останется безнаказанным.

Анна Морозова , Катерина Ши , Леонид Иванович Добычин , Мелисса Н. Лав , Ольга Айк

Фантастика / Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы / Самиздат, сетевая литература / Фэнтези / Образовательная литература