Эрагон. Возвращение

— Нет, — возразил Оромис, — в отношении Сапфиры у меня сомнений нет: если бы она воспитывалась во Врёнгарде согласно установленным правилам, ей в воздухе не было бы равных, ибо мне редко доводилось видеть дракона, от природы настолько одаренного чувством неба. (Сапфира моргнула, шевельнула крыльями и гордо выгнула шею, но смутилась и, опустив голову, занялась чисткой когтей.) Тебе еще кое-что, конечно, нужно усовершенствовать, — обратился к ней Оромис, — но очень и очень немногое. В конце концов, все мы постоянно совершенствуем свои знания и умения. — И старый эльф сел, держа спину очень прямо.

А дальше началось самое главное. Часов пять, не меньше (по прикидке Эрагона), Оромис проверял их с Сапфирой на предмет имеющихся знаний — от ботаники до обработки дерева и медицины, — хотя основное внимание он уделил, конечно, истории и древнему языку. Этот допрос даже несколько успокоил Эрагона, напомнив ему, как Бром подшучивал над ним во время долгого путешествия из Тирма в Драс-Леону.

В перерыве Оромис пригласил Эрагона в дом, чтобы перекусить и дать драконам возможность побыть наедине. Обстановка в жилище старого эльфа отличалась чрезвычайной простотой, даже аскетизмом. Две стены сверху донизу занимали широкие опрятные полки, на которых стояли книги и лежали сотни свитков. Над столом висели золоченые ножны — того же цвета, что и чешуя Глаэдра, — и меч, бронзовое лезвие которого отливало всеми цветами радуги.

Между дверью и камином на стене висела небольшая картина — примерно 10x20 дюймов, — на которой был изображен прекрасный укрепленный город, раскинувшийся за эскарпом крепости и залитый красноватым светом восходящей полной луны. Пятнистый лик луны почти пополам делила линия горизонта, и казалось, что луна покоится на земле, точно некий огромный купол. Каждая деталь на картине была так ясно и живо выписана, что Эрагон сперва принял ее за некий магический кристалл. Лишь поняв, что изображение совершенно неподвижно, он окончательно осознал, что перед ним предмет изобразительного искусства.

— Где это? — спросил он.

Раскосые глаза Оромиса сузились, посуровели.

— Постарайся как следует запомнить этот пейзаж, Эрагон, ибо он связан с основой всех твоих несчастий. То, что ты видишь перед собой, — это наша столица Илирия, сожженная дракхонами и покинутая нами во время Дю Фим Скулблака. Впоследствии этот город стал столицей королевства Броддринг, и теперь он называется Урубаен. Я сделал этот фейртх в ту ночь, когда вместе с другими был вынужден бежать из родного города, пока туда не заявился Гальбаторикс.

— Ты этот фейртх… нарисовал?

— Нет, это невозможно. Фейртх — это образ, запечатленный с помощью магии на полированной слюдяной пластине. Пластину подготавливают заранее, покрывая несколькими слоями особого пигмента. Пейзаж, что висит здесь, — совершенно точное изображение той Илирии, какой она предстала передо мной в момент произнесения заклятия.

— А что такое, — спросил Эрагон, не в силах остановить поток вопросов, — королевство Броддринг?

Оромис изумленно округлил глаза:

— Ты не знаешь? Эрагон покачал головой.

— Как же ты можешь этого не знать? Учитывая обстоятельства твоей жизни и тот страх, который Гальбаторикс сеет среди своих подданных, можно, конечно, догадаться, что воспитывали тебя в темноте, невежестве и полном незнании собственного наследия. Но я просто поверить не могу, чтобы Бром допустил подобный промах — ведь о таких вещах знают даже самые юные эльфы и гномы. Между прочим, даже дети варденов куда больше знают о своем прошлом.

— Бром куда больше был обеспокоен тем, чтобы спасти меня от смерти, — довольно резко возразил Эрагон, — а не тем, чтобы дать мне знания о тех людях и правителях, которые давно уже мертвы!

Оромис не ответил и надолго погрузился в молчание. Потом, наконец, заговорил снова:

— Прости меня. Я не хотел оспаривать позицию Брома. Хотя, конечно, мое нетерпение и чрезмерно. Но у нас так мало времени! И каждая новая порция знаний, которую ты должен усвоить, уменьшает количество времени, отпущенного на то, чем ты должен овладеть в совершенстве за время пребывания здесь. — Оромис принялся выставлять на стол хлеб, булочки, миски с овощами и фруктами. Потом сел, на мгновение прикрыл веками глаза и только после этого положил в рот первый кусок. — Королевство Броддринг, — принялся неторопливо рассказывать он, — это государство, созданное людьми и существовавшее до падения Всадников. Гальбаторикс, со своими Проклятыми, убив Враиля, напал на Илирию, сместил короля Ангреноста, захватил его трон и присвоил все его титулы. Королевство Броддринг тогда составляло основное ядро его завоеваний, а потом он присоединил к своим владениям остров Врёнгард и другие земли на востоке и на юге, создав ту Империю, которая так хорошо тебе известна. Формально королевство Броддринг и сейчас еще существует, хотя сомневаюсь, что для кого-нибудь это название значит что-либо большее, чем просто одно из слов в королевских декретах.