Эрагон. Возвращение

– Я очень хотел попросить руки твоей дочери, как подобает согласно нашим обычаям, – сказал Роран. – Просто обстоятельства так сложились, что я не успел. И никуда я «втираться» не собирался. И огорчать тебя мы тоже совсем не хотели. Так уж получилось. И все-таки я прошу тебя благословить наш брак.

– Да я скорее больную свинью себе в зятья возьму, чем тебя! У тебя ни фермы, ни семьи – нечего тебе рядом с моей дочерью делать! – Слоан опять выругался. – И ей нечего в этом Спайне делать!

Слоан снова хотел схватить Катрину за руку, но Роран преградил ему путь; лицо у него стало жестким, будто каменным. Сжав кулаки, он смотрел Слоану прямо в глаза, обведенные красными ободками. Тот тоже глаз не отводил, и оба дрожали, с трудом сдерживая себя.

– Катрина, поди-ка сюда, – приказал Слоан дочери.

Роран быстро глянул на нее и увидел, что по лицу ее текут слезы. Она смотрела то на Рорана, то на отца, потом покачнулась и вдруг с протяжным криком рванула себя за волосы.

– Катрина! – воскликнул Слоан, и в голосе его послышался страх.

– Катрина! – прошептал Роран.

Услышав его шепот, Катрина словно успокоилась, хотя слезы еще не успели высохнуть у нее на щеках; выпрямившись, она спокойно посмотрела на отца.

– Прости, но я решила выйти за Рорана, – сказала она и встала рядом со своим женихом.

Слоан побелел. Он так сильно закусил губу, что на ней выступила капля крови.

– Ты не можешь меня оставить! Ты – моя дочь! – И он, размахивая кулаками, бросился на нее, но Роран, страшно взревев, изо всех сил ударил его и сбил с ног.

Мясник растянулся в грязи на глазах у всей деревни, потом медленно поднялся, снова побагровев от унижения, и пристально посмотрел на Катрину. Рорану показалось, что Слоан как-то странно уменьшился, словно осел изнутри, стал более легким, бесплотным, как призрак. Страшным свистящим шепотом Слоан сказал:

– Видно, так оно всегда и бывает: те, кто тебе всего дороже, и причиняют самую невыносимую боль. Ты не получишь от меня в приданое ни гроша. Не получишь ты и материного наследства. – Слезы текли у него по лицу, но он, словно не замечая их, резко повернулся и пошел к своему дому.

Катрина в изнеможении прислонилась к Рорану; он обнял ее за плечи. Они стояли, прижавшись друг к другу, а люди обступали их все теснее, бормоча слова сочувствия, советы, поздравления. Кое-кто высказал и неодобрение. Но Роран почти ничего не слышал и не замечал; для него сейчас важна была лишь та женщина, что так доверчиво льнула к нему, словно ища защиты.

И тут сквозь толпу прорвалась запыхавшаяся Илейн. Она, видно, бежала, что в ее состоянии было непросто.

– Ах ты, бедняжка моя! – вскричала она, обнимая Катрину и отрывая ее от Рорана. – Так вы и впрямь помолвлены?

Катрина кивнула, улыбнулась и вдруг разразилась истерическими рыданиями, припав к плечу Илейн. Та нежно ее утешала, но, увы, безуспешно. Катрина плакала все сильнее, и, наконец, Илейн, обхватив Катрину за дрожащие плечи, заявила:

– Довольно. Пойдем-ка со мной. Ко мне.

– Я тоже пойду с вами, – вызвался Роран.

– Нет, не стоит, – покачала головой Илейн. – Девочке нужно время, чтобы успокоиться, а у тебя и тут дел полно. Хочешь совет? – Роран молча кивнул. – Тогда до вечера держись от Катрины подальше. Я тебе обещаю, что к этому времени она уже придет в себя; и это так же точно, как и то, что скоро непременно пойдет дождь. А уже завтра она сможет присоединиться к остальным. – И, не ожидая его ответа, Илейн увела рыдающую Катрину к себе домой.

А Роран так и остался стоять на околице, бессильно уронив руки и чувствуя странную пустоту в голове и полную свою беспомощность. «Что же мы наделали!» Жаль, что он заранее не сообщил Слоану об их помолвке. Жаль, что теперь они со Слоаном уже не смогут объединить свои усилия и вместе защищать Катрину от слуг Империи. И страшно жаль, что Катрине пришлось отказаться ради него от родного отца. Теперь Роран чувствовал себя вдвойне ответственным за ее благополучие. Теперь у них не осталось выбора: они просто обязаны пожениться. «Господи, как же все это отвратительно получилось!» – подумал Роран. Он вздохнул, сжал кулаки и поморщился – в кровь разбитые косточки пальцев тут же дали о себе знать.

– Ну, ты как? – спросил, подходя к нему, Балдор.

Роран заставил себя улыбнуться:

– Все получилось совсем не так, как я надеялся. Слоан просто рассудок теряет, когда речь заходит о Спайне.

– И о Катрине.

– Да, и о ней тоже. Я… – Роран умолк, заметив, что рядом с ними остановился Лоринг.

– Черт побери, до чего же глупо ты себя вел! – прохрипел старый башмачник. Потом стукнул себя по груди, усмехнулся, показывая пеньки стесанных зубов, и прибавил: – Надеюсь, ты и эта девочка будете очень счастливы! – Он покачал головой. – Да уж, счастье тебе очень даже не помешает, Роран Молот!

– Оно всем нам очень даже пригодилось бы, – мрачно заметил Тэйн, проходя мимо.

Лоринг махнул рукой:

– Да ладно тебе киснуть, старина! Послушай, Роран: я живу в Карвахолле много-много лет и вот что скажу тебе: это даже хорошо, что скандал со Слоаном произошел сейчас, а не раньше, когда мы все жили в тепле и достатке.