Эрелинги

Шальдо вдруг смутился, порозовел, как тот самый гвернский мрамор. Дабы скрыть смущение, камергер еще раз поклонился, взмахнул широким рукавом, приглашая посланников короля следовать за собой.

Маркиза Бенна встречала гостей в церемониальном зале. Трон с очень высокой спинкой, на котором восседала Эльсейда, показался Лертэно крайне замысловатым. Такого узора молодой герцог еще не видел в Мезеркиле. С изумлением, подойдя ближе, он разглядел слонов и крылатых человекоподобных монстров, покрытых разноцветной эмалью. Обстановка самого зала никак не вязалась с восточной роскошью трона. Белоснежные пилястры с простыми изящными капителями, строгий орнамент, выложенный бледным разноцветным мрамором, вполне привычные гербы – и такое чудо!

Таким же чудом была и маркиза. Платье золотой парчой струилось к подножию трона. На темноволосой голове возлежала корона маркизата, переливаясь драгоценными камнями. Сияли перстнями тонкие пальцы, покоившиеся на подлокотниках трона. И правы были поэты, воспевавшие ее величественную красоту. Лертэно знал, что в этом году Эльсейде исполнилось сорок четыре, возраст вполне почтенный. Однако лицо маркизы поражало молодостью и свежестью, словно она принимала волшебный эликсир. Лертэно, похабно про себя усмехнувшись, предположил, чем могло являться зелье. Но всё же…

Подле Эльсейды на маленьких складных стульчиках расположились три девушки. Две темноглазые в голубых легких платьях, перехваченных золотыми поясами под грудью. Третья, зеленоглазая брюнетка, очевидно, и была Анной Бенна. Невесту Рэссимонда облачили в цвета маркизата. Нижнее бледно-зеленое платье целомудренно закрывало грудь по горло, верхнее, без рукавов, золотисто-желтое, с глубоким вырезом, было рельефно расшито вепрями, гербовой фигурой Бенна. Волосы просто заплели в косу, и единственным их украшением являлась спущенная на лоб нитка жемчуга с крупным изумрудом. По дороге в замок маркизы Ноарион Вользуанский с чувством рассказывал о неземной прелести Анны, о ее хрупкости и невинности. Лертэно же нашел девушку заурядной. Нежное, бледное от переживаний личико, безмерно испуганные, грустные глаза, белая тонкая шейка. Маленькая, тревожная, да и только.

Бесшумные слуги поставили гостям стулья. Эльсейда жестом пригласила посланников сесть. Слегка поддавшись вперед, маркиза низким, немного хриплым голосом спросила:

– Ваше преосвященство, герцог, как вы добрались?

Епископ собрался ответить, но Лертэно его опередил:

– Прекрасно, маркиза. Да и могло ли быть иначе, если мы ехали по вашим землям? Единственное, что несколько портило мое путешествие, – нетерпение. Я никак не мог дождаться, когда же, наконец, достигну вашего замка.

Красные, подкрашенные губы сложились в лукавую улыбку. Удивительный голос вкрадчиво произнес:

– Вам не терпелось увидеть невесту Рэссимонда Артехейского?

Герцог Гвернский улыбнулся в ответ:

– Безусловно, посетить Бенна, что дарит Армалону удивительных красавиц, было моим давним стремлением, и принцесса Анна, без сомнения, как солнце, затмит все звезды Армалона. Однако я томился желанием увидеть ту, которую называют розой Мезеркиля, драгоценнейшим рубином короны.

Эльсейда усмехнулась. Брейя, не сводивший глаз с госпожи, уловил в ней то, чего опасался с самого начала. Она, разумеется, не вспыхнула румянцем, не залилась смущенным смехом, не произнесла застенчивого «ах». Но на одно мгновение в ее взгляде блеснула радость, так многое ему объяснившая.

Маркиза медленно поднялась. Карбункул в центре короны вспыхнул, как язычок пламени. Золотые нити на платье заискрились в лучах солнца. «Как же у нее все продумано», – с восхищением подумал граф Вользуанский. Заметив такое же восхищение в глазах Лертэно, Ноарион снова согласился со своим королем: дурная это затея – отправить Эртера в Бенна.

Как и полагается гостеприимной хозяйке, Эльсейда произнесла вполне закономерную фразу:

– Полагаю, ваше преосвященство, герцог, вы разделите с нами трапезу?