Еретик

Дегтярев двигался быстро, уверенно, словно знал КБО до последней трещинки. Я б не удивился, если б оно так и оказалось. Едва поспевал за полковником. На лестничной площадке и вовсе впал в ступор. Свет фонаря упал на опухлое синее лицо, наполовину обглоданное до кости. Дегтярев заметил мою задержку, перегнулся через перила и бросил сверху:

— Он был уже мертвым. Зомби. Ты в порядке?

Я сглотнул слюну, кивнул. Посветил вниз: не преследуют ли тушканы?

— У меня слух тренированный. Я их услышу, — разгадал мое волнение Дегтярев.

Продолжили подъем. Теперь я замечал все: и размазанную по стенам кровь, и темные опалины от гранатных взрывов, и выбитые стекла, и мусор, среди которого иногда взблескивал бесхозный пистолет или стрелянные гильзы, и тени трупов, валявшихся в коридорах на этажах. Первое посещение КБО далось полковнику, видимо, не так легко.

Этажи я не считал. Не знаю, на каком нашли генератор, но включили и вернулись к лифту без проблем.

— Стельмах, Злобин, остаетесь здесь, — тут же распорядился Дегтярев. — По комнатам не шастать.

— Товарищ полковник, разрешите с вами? Ненавижу ждать, — возмутился Перец.

— Приказ обсуждению не подлежит.

Мысленно я одобрил выбор Дегтярева. Если внизу куда опаснее, то самых ненадежных стоит оставить здесь. Перец легко мог выкинуть номер в напряженной ситуации. Чтобы заглушить страх, он частенько включал берсерка. Стельмах тоже был на взводе. Он походил на слепого пса, учуявшего кровь. Боец Стельмах хороший, но порой лучше избежать боя. Стельмах на такой поступок не способен.

— Не геройствовать, не любопытствовать, — наставлял Дегтярев. — Вопросы есть?

— Никак нет, — досадливо ответил Стельмах.

— Займите удачную оборонительную позицию и не шевелитесь. И не болтать. Рации держать включенными.

— Хорошо, хорошо, — раздражился Перец.

Впятером втиснулись в маленькую кабину лифта. Створки сошлись. Цвет крови залил нас с ног до головы. Ненавижу этот цвет.

Дегтярев нажал кнопку «-2». Лифт дернулся, загудел, потянуло вверх.

Толчок. Звякнуло. Створки лифта с шумом разъехались. Впереди — мрак.

Я еле удержался, чтобы не перекреститься. Просто прижал кулак к тому месту, где под комбинезоном грел душу крестик.

Включили налобные фонари. Тьма соскользнула вниз по бетонным ступеням.

— Шумейко, сторожи лифт, — приказал Дегтярев.

— Есть, — произнес Шумейко без должного энтузиазма: еще не понял, повезло или нет.

В конце лестницы нас остановила тяжелая стальная дверь, как в банковском хранилище. Дегтярев провел пластиковой картой по настенной панели. Щелкнули замки. Левша навалился на вентиль, тот неохотно повернулся. Еще раз, еще… Дверь отошла. Горбатый помог ее открыть.

Вошли. Дыхнуло озоном. Я озадаченно посмотрел по сторонам. Слева заметил слабое свечение, но оно тут же исчезло. Кажется, слышал потрескивание.

— Думаю, там мы ничего не найдем, — тихо сказал Дегтярев.

— Почему?

— Там всего-то одна комната да туалет. Я все обыскал в прошлый раз.

Опять угловым зрением уловил сияние. Оно так же быстро исчезло.

— Направо, — решил Дегтярев.

«Столовая», — прочел я на синей табличке у двери. Перешли в просторную комнату. В центре пола зияла огромная дыра, ощерившаяся ржавыми штырями арматуры. Неподалеку лежал труп в противогазе. Лежал на боку, опустив голову на плечо, будто дремал. Грязная, истрепанная одежда местами лопнула. Кожу покрывали желтые гнойники и бурые пятна ожогов. Пальцы венчали звериные когти.

Дулом автомата я перевернул труп вверх лицом. Нижняя часть противогаза была рваная, жеванная. Острый язвенный подбородок, рыжий оскал окончательно развеяли мои сомнения. Мертвец — не человек. Снорк. Говорят, опасный противник. Слишком прыткий. Когда-то снорки были людьми, но Зона прибрала их к себе.

Писк. Маленькие босые лапки застучали коготками о пол. Я дернулся.

— Спокойно, это внизу, — Дегтярев указал на дыру. — Левчук, проверь левый коридор. Осторожно, там «трамплин».

— Есть!

— Горбунов — правый. Там три двери.

— Есть!

Левша обернулся быстро.

— Именно, товарищ полковник, аномалия гудит, — отчитался он. — К двери не подступится.

Дегтярев одобрительно качнул головой.

Немного погодя появился Горбатый.

— Все заперто, товарищ полковник. Но дальше…

— Я знаю. Спустимся, если понадобится.

Мы обошли пролом. Наткнулись на лестницу в два пролета. Она вывела на решетчатый балкон. Прошли вдоль площадки до дверного проема. Лучи света выхватили столы обеденные и с торговыми весами, советские холодильники, раритетные автоматы для воды и газировки. Все покрывала пушистая плесень с толстым слоем пыли.

— Левчук, Горбунов, туалеты.

— Есть! — крикнули оба разом.

Левша двинулся к мужскому сортиру. Открыл дверь, заорал и выпустил очередь из автомата. Мы подбежали к нему. В глубине туалета стоял карлик в темном балахоне. Он злобно пялился на нас и не шевелился.

— Отставить панику, — произнес Дегтярев флегматично и надавил на ствол Левши. — Поздравляю, Левчук. Ты убил мертвого бюрера.

Левша послушно опустил автомат, смешался:

— Не понял, товарищ полковник.

— Я его еще в августе прошил из гаусс-пушки.

— Из чего?

— Не важно.

Бюрер в самом деле уже посинел и опух.