Еретики Аквасильвы

— А что делают их сыновья? — с усмешкой спросил послушник.

— Наверное, ходят по городу и напрашиваются на подобные сражения. Сама идея о Совете Аквасильвы бесспорно полезна. Кроме того, она стара как мир. Прежде графы решали все вопросы за неделю, но в последнее время их собрания начали затягиваться на месяц и больше.

— Я думаю, что причина в хэйлеттитах, — нахмурившись, сказал Сархаддон.

Обычно наши беседы имели другой порядок — он говорил, а я вставлял замечания. Однако эта тема была мне очень близка. Графы редко привозили на Совет своих сыновей. В каждом клане хватало забот, поэтому преемники занимались решением текущих проблем, пока их отцы встречались в Танете. Большинство молодых графов появлялись на Совете только после того, как они наследовали кланы. Мне повезло, что я оказался здесь. Моему отцу шел сорок шестой год. Он мог управлять Лепидором еще лет десять — двадцать — да будет на то воля Рантаса.

— Хэйлеттиты тревожат лишь графов Экватории. Остальные занимаются своими делами.

— Глупцы, — проворчал послушник. — Они еще пожалеют об этом, когда армады варваров хлынут на их континенты.

— О чем ты говоришь! У хэйлеттитов нет даже рыбацких баркасов!

— Пока еще нет! Сфера сдерживает их выход к морю, а флот Танета охраняет устье реки.

Я знал, что единственные верфи в южной Экватории располагались в Танете.

— Скажи, они могут построить флотилию мант?

— У них нет ни знаний, ни подводных гаваней. Чтобы обзавестись флотилией, им придется захватить Танет — а этого никому еще не удавалось сделать.

— Что-то всегда бывает в первый раз.

— Я сомневаюсь, что хэйлеттиты способны на столь мощную морскую операцию — если только они не подкупят Сенат. Впрочем, таких денег во всей Хэйлетте не найдется.

После этих заверений Сархаддона мы молча зашагали по мосту. Мимо нас проходили местные жители: моряки, ремесленники, солдаты и домохозяйки. Одежда большинства людей отличалась богатой отделкой. Ремесленники носили на туниках знаки своих гильдий; солдаты блист amp;чи эмблемами полков. Акцент та-нетян казался мне слишком сильным, а речь — протяжной и медленной. Мы в Океании говорили на островном диалекте, более быстром и выразительном.

На другом конце моста находился военный блокпост. Морские пехотинцы внимательно осматривали лица прохожих. Мне вспомнилась охрана в Лепидоре — заспанные парни, вечно играющие в кости или коротающие дежурства в домах своих любовниц. Наши пехотинцы были уверены, что в их смену не может произойти ничего плохого. А в Танете, торговой столице мира, я увидел другое отношение к службе — город жил на грани войны.

— Кажется, этот остров называется Искдел, — сказал Сархаддон. — Или Лэлтейн? В любом случае на другой стороне мы найдем мост к центральному острову.

Широкая дорога, уходившая от нас направо, отделяла жилые кварталы от складов и доков. По обеим сторонам мостовой, выложенной прямоугольными каменными плитами, тянулись сточные канавы, закрытые металлическими решетками. Здания в этой части города напоминали дома Океании — трехэтажные, не очень затейливые, с характерными колоннадами внизу и маленькими арочными балконами на верхних этажах. На крышах строений зеленели кусты и цветочные клумбы. Когда я рассматривал город на изомодели «Пэклы», эти декоративные сады создавали впечатление парков и рощ. Некоторые растения, свисавшие с крыш, и деревья, посаженные на газонах вдоль улиц, имели длинные узкие листья. Они напоминали листья пальм и, очевидно, соответствовали сухому климату Танета.

На многолюдных улицах было непривычно шумно. Казалось, что каждый из жителей говорил на пределе голосовых возможностей. Запахи смолы, снастей и рыбы дополнялись вонью свалок, что делало воздух неприятным. Люди выглядели неопрятными и грязными. Мне не понравился Танет. Я не ожидал, что реальность будет так сильно отличаться от красивых легенд и интригующих историй.

Сархаддон указал на улицу, которая огибала край острова.

— Я думаю, нам туда, — сказал он. — Только не ругай меня, если мы ошибемся. И не бойся толкотни. Здесь никто не станет обходить тебя стороной, если впереди нас не будут шагать два мускулистых телохранителя.

— Как люди могут терпеть такую давку?

— Я разделяю твои чувства, но жители Танета привыкли к этой суете, и они даже не задумываются, что можно жить по-другому.

Получив толчок в спину, я налетел на мужчину, который шел мне навстречу. Тот обрушил на меня поток ругательств, а затем, как ни в чем не бывало, продолжил свой путь. Я в замешательстве остановился. Взглянув на меня, Сархаддон закричал вслед удалявшемуся мужчине:

— Твоя мать была козой, а дед совокуплялся с верблюдицей!

В следующий раз я отвечал обидчикам сам, но моя ругань была слишком невыразительной и запоздалой — на нее никто не обращал внимания. Люди привыкли к крикам и взаимным оскорблениям.