Еретики Дюны

Башар с интересом рассматривал собеседника. Муззафар не назвал своего чина, только должность – командующий. Высокий парень с широким лицом и большим носом. Серо-зеленые глаза смотрели куда-то на плечо Тега, кто бы из них ни говорил. Когда-то Тег знал шпиона, который точно так же смотрел на собеседника.

– Ну, ну, – произнес Муззафар. – Я много слышал и читал о вас, прежде чем прийти сюда.

Тег продолжал внимательно его рассматривать. Волосы коротко острижены, над левой бровью багровый шрам длиной несколько миллиметров. Одет в зеленую куртку и такие же брюки – это, конечно, не форма, но одежда хорошо пригнана и выглажена – сказывается привычка к порядку. Об этом же говорили и ботинки. Они были вычищены до такого блеска, что Тег мог бы увидеть в них свое отражение, если бы наклонился пониже.

– Никогда не думал, что встречусь с вами лично, – продолжал между тем Муззафар. – Это большая честь для меня.

– Я очень мало о вас знаю – только то, что вы командуете силами Рассеяния, – сказал Тег.

– М-м-м-м, да, это немного, – произнес Муззафар.

Тег снова почувствовал сильный голод. Он скосил глаза на кнопку возле шахты лифта, нажав которую, как он помнил, можно было вызвать официанта. В этой комнате все было сделано с применением автоматики – оправдание необходимости держать наготове множество людей.

Муззафар неправильно истолковал этот взгляд.

– Прошу вас, не думайте о том, чтобы уйти. Сейчас придет мой личный врач и осмотрит вас. Он явится с минуты на минуту. Было бы хорошо, если бы вы дождались его.

– Вообще-то я хотел заказать что-нибудь поесть, – признался Тег.

– Все же я советую сначала дождаться доктора. Станнеры характерны своими нехорошими последствиями.

– Так вы все знаете.

– Мне все известно об этом пренеприятнейшем фиаско. Вы и Бурцмали – это сила, с которой надо считаться.

Тег не успел ответить, как дверь лифта открылась и оттуда вышел высокий мужчина в красном комбинезоне. Человек был настолько худ, что одежда буквально болталась на нем. На лбу было клеймо доктора Сукк – тавро в виде бриллианта. Правда, знак был не привычного черного, а оранжевого цвета. Глаза доктора были скрыты за оранжевыми контактными линзами.

Токсикоман? – подумал Тег. Правда, от мужчины не пахло никакими известными Майлсу наркотиками и даже меланжей. От врача исходил слабый, но явственный фруктовый запах.

– Вот и ты, Солиц! – воскликнул Муззафар, указывая на Тега. – Обследуй его хорошенько. Его здорово тряхнуло станнером позавчера.

Солиц достал из чемоданчика знаменитый сканер Сукк. Работая, сканер издавал тихое жужжание.

– Так вы доктор Сукк, – произнес Тег, разглядывая оранжевое клеймо.

– Да, башар, и в своем ремесле я являюсь самым видным знатоком древнего искусства.

– Никогда не видел знака такого цвета, – сказал Тег.

Доктор поднес сканер к голове башара.

– Цвет не играет никакой роли, башар. Главное – это то, что скрывается под ним.

Он опустил сканер и провел им по плечам Тега, потом провел им вдоль тела.

Тег терпеливо ждал, когда закончится противное жужжание.

Доктор встал и обратился к Муззафару:

– Он совершенно здоров, фельдмаршал. Замечательная физическая форма, учитывая возраст. Правда, его следует хорошо накормить.

– Хорошо, хорошо, Солиц. Позаботься об этом. Башар – наш гость.

– Я закажу необходимую для него пищу, – сказал Солиц. – Ешьте ее медленно, башар.

Доктор поклонился, отчего захлопала его одежда на тощем, как швабра, теле. Кабина лифта поглотила его.

– Фельдмаршал? – спросил Тег.

– На Дуре возродили древние звания, – пояснил Муззафар.

– На Дуре? – переспросил Майлс.

– Какой же я глупец! – воскликнул Муззафар. Он достал из кармана тоненькую папку. Тег вспомнил, что во время службы сам носил такую в кармане кителя. В ней лежали семейные голограммы. Муззафар поставил папку ребром на стол и нажал кнопку.

Возникло цветное изображение зеленых кустов на фоне панорамы джунглей.

– Это мой дом, – сказал Муззафар. – В центре – фреймбуш. Это мои первые подчиненные. Люди смеялись надо мной за такой выбор и постоянно дразнили меня.

Тег всмотрелся в голограмму, уловив печальные нотки в голосе Муззафара. Кусты представляли собой веретенообразные побеги, на концах которых, густо переплетаясь, располагались яркие синие луковицы.

Фреймбуш?

– Это очень тонкая материя, я понимаю, – сказал Муззафар, опустив руку. – Он совсем не безопасен. Первые месяцы мне самому приходилось защищаться от него. Но я очень привязался к этим кустам. И вы знаете, они ответили мне взаимностью. Для меня это самый родной дом – Вечная скала Дура!

Муззафар заметил озадаченный взгляд Тега.

– Проклятье! У вас же нет фреймбуша. Вы должны простить мне мое поразительное невежество. Мы можем многому поучиться друг у друга.

– Вы назвали это домом, – напомнил Муззафару Тег.

– О да. При правильном обращении они могут научиться повиновению. Фреймбуш тогда вырастает и сам становится прекрасным зданием. На это требуется четыре или пять стандартов.

Стандартов, подумал Тег. Значит, Заблудшие тоже пользуются в своем календаре стандартными годами.