Еретики Дюны

Поэтому они и были так опасны. Возможно, он ошибся только в одном. Вероятно, они уже не помнили, какими были до своего ужасного превращения, вызывавшего появление в их организме стимулятора, окрашивающего радужку глаз в дикий оранжевый цвет. Память о памяти подвергается искажениям. Этим страдают и ментаты.

– Смотрите, червь! – крикнул офицер связи.

Тег резко повернулся и посмотрел на голографическое изображение юго-западного ландшафта. Червь, слегка извиваясь, двигался по песку. На его спине виднелись две маленькие точки.

– Когда прибудет Одраде, приведите ее сюда одну. Шиана, девочка, которая едет с ней, должна приготовить червя для препровождения в загон. Он послушается Шиану. Пусть Бурцмали находится рядом наготове. У нас не будет времени на дальнюю передачу приказов.

Когда Одраде вошла в комнату командного пункта, от нее пахло Пустыней – меланжей, песком и потом. Тег, отдыхая, сидел в кресле. Глаза его были закрыты.

В первый момент Одраде показалось, что она застигла Тега в минуту несвойственной для него печали или помешала его отдыху. Башар открыл глаза, и Одраде увидела изменение, о котором Луцилла успела сообщить очень сумбурно и кратко. Она сказала о трансформации гхола. Так что же случилось с Тегом? Он почти позировал, заставляя ее смотреть на себя. Подбородок был приподнят в несколько самоуверенном жесте. Узкое, покрытое морщинами лицо не потеряло своего обычного внимания и готовности к действию. Длинный тонкий нос, столь характерный для Атрейдесов и Коррино, вырос несколько длиннее обычного, поскольку Тег побил все рекорды долголетия по сравнению со своими предками. Однако седые волосы оставались густыми и плотными, а небольшое возвышение на лбу все так же привлекало взгляд наблюдателя.

А его глаза!

– Как ты догадался, что мы прибудем именно сюда? – спросила Одраде. – Мы не знали, куда нас вывезет червь.

– Здесь очень мало населенных мест, – солгал Тег. – Это была ставка азартного игрока. Оказалось, что мы не ошиблись.

– Ставка игрока? – Да это было выражение из лексикона ментатов, но она не понимала его смысла.

Тег поднялся с кресла.

– Берем этот корабль и летим в то место, которое ты знаешь лучше.

Капитул? Что скажет Капитул? Она почти сказала это вслух, но удержалась, опасаясь присутствия всех этих иностранных военных, которых собрал здесь Тег. Кто они? Объяснения Луциллы ее не удовлетворили.

– Мы немного изменили замысел Таразы, – сказал Тег. – Гхола не останется здесь, а поедет с нами.

Она все поняла. Новые таланты Дункана Айдахо понадобятся для борьбы с шлюхами. Он теперь не просто приманка для уничтожения Ракиса.

– Естественно, он не сможет покинуть запертую каюту корабля-невидимки, – сказал Тег.

Она согласно кивнула. У Дункана не было защиты от разведчиков, обладающих предзнанием, например, Гильд-навигаторов.

– Башар! – раздался голос офицера связи. – Нас засек спутник!

– Отлично! Ну, земляные кроты, все наверх! Бурцмали, ко мне!

Дверь в задней стенке пункта открылась. В каюту влетел Бурцмали.

– Башар, что мы…

– Нет времени! Принимай командование! – Тег поднялся со своего командирского места и уступил его Бурцмали. – Одраде скажет, куда надо идти.

Повинуясь импульсу, который был отчасти обусловлен местью, Тег взял Одраде за руку, наклонился к ней и поцеловал в щеку.

– Делай, что должна, дочка, – прошептал он. – Этот червь в загоне скоро может остаться единственным на всем белом свете.

Одраде поняла: Тег знает весь замысел Таразы и хочет до конца выполнить ее последний приказ.

Делай, что должна. Этим было сказано все.

Мы смотрим не на новое состояние материи, но на новое познанное нами отношение между сознанием и материей, что означает более глубокое проникновение в работу предзнания. Оракул формирует проекцию внутренней вселенной человека, чтобы создать новые внешние вероятности, подоплека которых остается непонятной самому оракулу. Нет нужды понимать сущность этих сил, чтобы использовать их для построения физической вселенной. Древние металлурги не знали сложного молекулярного состава стали, бронзы, меди, золота и олова. Они изобретали мистические теории для описания непознанного, но при этом продолжали раздувать мехи и стучать молотами.

Верховная Мать Тараза, Спор в Совете