Эргай. Новая эра земли

— Сандра, твой брат невозможно упрямый парень, — медленно, с расстановкой ответил Гай. — Он втемяшил себе в голову, что все мы — великое зло. Участвовал в нападении на охранников учебного распределителя. Подстрекал других к мятежу.

— Гай, мне плевать, — выпалила, поднимаясь на ноги и теперь стоя напротив голографического мужчины в военной форме. — Плевать, понимаешь. Он — мой младший брат.

— Значит, именно за ним ты явилась в изолятор, — утвердительно бросил он, переплетя руки перед грудью.

— Безуспешно.

— Почему же? — хмыкнул Гай. — Зато я узнал, что ты жива. А это, Сандра, уже очень много. А ещё мне стало известно, в какую гадкую грязь вляпался Рис.

— Его-то ты откуда знаешь?! — воскликнула, теперь уже глядя на Эргая широко распахнутыми глазами.

— Знаю. И он меня прекрасно знает. И поверь, уже ждёт нашей встречи, которая непременно скоро состоится. Но сейчас речь не о нём. А о тебе, Сандра, — неожиданно перевёл тему Гай, снова глядя на меня со странной решимостью. — Сейчас ещё не поздно всё исправить. Я внесу коррективы в твоё личное дело, ты снова пройдёшь проверку и по её результатам точно отправишься учиться. У тебя появятся хорошие учителя, ты будешь в безопасности.

— А знаешь, — хмыкнула, зеркально повторив его позу. — Я соглашусь, но у меня есть два условия. Первое — пусть со мной отправится мой брат. Дай мне с ним встретиться. Уверена, что смогу уговорить его. И второе: я не буду принимать присягу. Хочешь, дам клятву никогда не действовать во вред Союзу, но беспрекословно подчиняться никому не желаю.

— Это невозможно, — заявил Гай. на чьих губах появилась странная чуть кривоватая ухмылка. От неё так и веяло горечью или даже тоской. — Присяга обязательна для одарённых. Правила едины для всех.

— В таком случае… — я развела руками, показывая, что поделать ничего не могу. Кажется, этот мой жест искренне разозлил лейда Эргая.

— Сандра, ты совершаешь глупость! Пойми же, пока ты с «кротами», твоя жизнь в опасности. Их спонсорам плевать на людей. Знаешь, сколько представителей сопротивления гибнет во время их вылазок? Нет, Сандра, не знаешь. Потому что тебе об этом никто не скажет.

— Я не останусь с ними! — заявила, глядя ему в глаза. — Сейчас меня держит договор. Но потом они обещали мне свободу.

— Да, а ещё деньги. Так? — ехидно поинтересовался Гай. — И сумма точно приличная. Так вот, Александра, это — ложь. Они никого никогда не отпускают. И тебя не отпустят, хотя бы потому, что ты слишком много знаешь.

— Рис дал мне слово, — заявила уверенно.

— И ты ему веришь? После того, что именно он едва не тебя не убил, и уж точно лишил права выбора?

Всё это раздражало и даже злило. Я чувствовала себя мухой, застрявшей между двумя оконными рамами. С одной стороны был Гай, уверяющий, что меня обманывают, обвиняющий Риса в попытке моего убийства. А с другой — сам Дарис, которого я знала гораздо лучше, дольше, с которым меня столько связывало. Которого, считала близким человеком.

— А почему я должна верить тебе?! Ты, Гай… кто ты для меня? Прости, но другом я назвать тебя не могу. Из-за тебя и твоих подчинённых мой брат попал в тюрьму, я едва не погибла во время проверки. И… не нужно мне рассказывать, что вы пришли с миром. Я видела, какими способами вы боретесь с несогласными. Видела митинги, и мятежи, и взрывы.

— Сандра, а я ведь говорил тебе, что так будет, — зло усмехнулся Гай. — Люди никогда не умели спокойно принимать новую власть. Д.ля них сами перемены — великое зло. А мы в их глазах — причина этих перемен. Кто я для тебя? Кажется, мы это выясняли. Ты сама называла меня другом. Скажу больше, — он шагнул вперёд, потянул ко мне руку… почти коснулся голографическими пальцами моей щеки, но вовремя остановился. — Ты ведь тогда позволила мне тебя целовать.

Да, на самом деле Гая не было сейчас в этой комнате, но я чувствовала его присутствие каждой клеточкой своего тела. А его слова о том мимолётном прощальном поцелуе взволновали так, что сбилось дыхание.

Конечно, он это заметил.

— И сейчас бы позволила, — проговорил с лёгкой улыбкой. — Я ведь… интересую тебя. И могу быть рядом. Хочешь, прямо сейчас прилечу? Брошу дела и отправлюсь к тебе. Знаю же, что хочешь.

— Ты эмпат? Но как можно чувствовать другого через голограмму? — проговорила, всеми силами борясь с этим неожиданным наваждением.

Хотя нет: в этот раз меня одолевали исключительно мои настоящие эмоции. Я ведь и правда сейчас мечтала его обнять, прижаться к нему, может, даже поцеловать. Вот такая ирония судьбы: того же Риса я, несмотря на наши постельные отношения, упрямо продолжала считать лишь другом, а вот к Гаю, которого мне вообще следовала опасаться, меня тянуло, будто мощнейшими магнитами.

— Я не эмпат. А твои чувства просто отражаются в глазах. И… я тосковал по тебе, — признался стоящий рядом со мной мужчина. — Кидай координаты. Больше я тебя никому не доверю. Всё решу сам.