Эркюль Пуаро

Он сморщился, точно от боли. Маленькими, как буравчики, глазками он тревожно вглядывался куда-то в пространство позади Эгг.

– Ад, говорю вам, настоящий ад. И они называют это лечением! Считают, что делают доброе дело. Скоты!

– И сэр Бартоломью Стрейндж?.. – осторожно начала Эгг.

Но он ее перебил:

– Сэр Бартоломью Стрейндж! Сэр Бартоломью Лжец! Хотел бы я знать, что творится в его хваленом санатории. Нервные болезни... Это они так говорят. Туда запрут, а обратно – ни-ни. И еще уверяют, будто ты пришел по собственной воле! Как бы не так! Хватают тебя, когда ты в горячке и ничего не соображаешь...

Его била дрожь, рот нервно подергивался.

– Что-то я расклеился, – виновато сказал он. – Совсем расклеился.

Он подозвал официанта и с пьяным упорством стал требовать, чтобы Эгг выпила еще стаканчик. Она отказывалась. Тогда он велел подать еще одну порцию для себя.

– Так-то лучше, – пробормотал он, осушив стакан. – А то нервы совсем расходились. Самое паршивое, когда нервы сдают... Главное – не злить Синтию... Она не велит мне болтать... – Он начал клевать носом. – Как бы в полиции не узнали... А то еще подумают, что это я прикончил старину Стрейнджа. Э? Вы ведь понимаете, правда? Кто-то же его прикончил? Один из нас... Смех, да и только... Кто из нас? Вот вопрос!

– Может быть, вы догадываетесь кто?

– Почему это вы у меня спрашиваете? Почему это я должен догадываться? – Он злобно и подозрительно сверлил Эгг своими буравчиками. – Ничего я не знаю. Говорю вам, не знаю. И не собирался я у него «лечиться». Мало ли что Синтия там говорит... Не собирался, и точка. Он что-то затевал... Они с Синтией оба что-то затевали... Но у них не вышло – меня не одурачишь!

Он выпрямился.

– Я еще могу постоять за себя, мисс Литтон Гор.

– Не сомневаюсь. Скажите, не слышали ли вы о некоей миссис де Рашбриджер? Она лечится в санатории сэра Бартоломью.

– Рашбриджер? Рашбриджер... Старина Стрейндж что-то говорил... А что говорил? Не помню... – Он вздохнул, помотал головой. – Память сдает, вот в чем дело... И кругом недруги... Много недругов... Они, наверное, и сейчас шпионят за мной...

Он снова тревожно огляделся. Потом перегнулся через стол к Эгг и зашептал:

– Что эта чертова кукла делала в моей комнате?

– Какая кукла?

– Ну та, что похожа на кролика. Она еще пьески пишет. Утром, на другой день после того, как он скончался... я позавтракал, поднимаюсь к себе, а она крадется из моей комнаты. Увидела меня и шмыг по коридору, на ту половину, где комнаты для прислуги. Странно, правда? Что ей там понадобилось? Что-то искала? И вообще, чего она там вынюхивала? Что ей нужно?

Он снова наклонился к Эгг и таинственно прошептал:

– А может, Синтия правду говорит, как вы думаете?

– А что она говорит?

– Говорит, мне померещилось. Говорит, у меня галлюцинации. – Он виновато улыбнулся. – Со мной и правда такое случается. Розовые мыши... змеи и все такое прочее. Но женщины мне еще никогда не мерещились... Нет, я в самом деле ее видел. Очень подозрительная личность. И глаза у нее такие паршивые. Так и пронизывают насквозь.

Капитан Дейкерс откинулся на мягком диване. Казалось, он вот-вот заснет.

Эгг поднялась.

– Ну, мне пора. Очень вам благодарна, капитан Дейкерс.

– Не благодарите... Очарован... Совершенно очарован... – бубнил он.

Голос его упал до шепота, потом послышалось какое-то неясное бормотание.

«Лучше уйти, не то еще очнется и увяжется за мной», – подумала Эгг.

Она вышла из прокуренного зала в вечернюю прохладу улицы.

Беатрис, горничная, говорила, что мисс Уиллс за всеми подглядывала и подслушивала. А теперь вот и капитан Дейкерс тоже. Что она там высматривала? Что нашла? Неужели ей что-то известно?

Что кроется за сбивчивым рассказом капитана Дейкерса? Может быть, он тайно ненавидел и боялся сэра Бартоломью?

Что ж, вполне вероятно.

Но в деле Баббингтона он явно не замешан. В его болтовне на это и намека нет.

«А что, если Баббингтон вовсе и не был отравлен?» – размышляла Эгг.

И вдруг у нее перехватило дыхание. «ЭКСГУМАЦИЯ В КОРНУОЛЛЕ – РЕЗУЛЬТАТ», – прочла она крупно набранный заголовок. Газета лежала на прилавке в нескольких футах от девушки.

Эгг торопливо протянула пенни и схватила газету. Она хотела было отойти от прилавка, но столкнулась с какой-то женщиной, которая тоже уткнулась в газету. Эгг подняла глаза, извинилась и в тот же миг узнала в незнакомке секретаря сэра Чарльза – безупречную мисс Милрей.

Стоя рядом, обе бросились искать экстренное сообщение. Ага, вот оно.

«РЕЗУЛЬТАТ ЭКСГУМАЦИИ В КОРНУОЛЛЕ».

Буквы плясали у Эгг перед глазами. Исследование внутренних органов... Никотин...

– Значит, его тоже отравили, – сказала она.

– Ох, дорогая! – воскликнула мисс Милрей. – Все это ужасно! Просто ужасно!

Всегдашнее самообладание на этот раз, похоже, ей изменило. Эгг смотрела на нее с удивлением. Она привыкла считать, что мисс Милрей чужды обычные человеческие чувства.

– Я потрясена. Понимаете, я ведь знала его с детства.

– Кого? Мистера Баббингтона? – изумленно спросила Эгг.

– Да. У меня мама живет в Джиллинге, а он был там викарием... Я просто убита.