Эркюль Пуаро

– Я вас понимаю, – сказал Грэйндж, – однако, мне кажется, раз «Генриетта» было последним его словом, это можно толковать двояко: как обвинение в убийстве или просто как выражение чувства. Перед ним была женщина, которую он любил и видел в последний раз. Ну и какая из двух версий кажется вам более правдоподобной?

Пуаро вздохнул, закрыл глаза, снова их открыл и раздраженно вскинул руки.

– Голос Кристоу был настойчивый. Это все, что я могу сказать. Настойчивый. В нем не было ни укора, ни чувства, только настойчивость. В одном я абсолютно уверен – он был в полном сознании. Он говорил... да, это был тон врача, вынужденного срочно действовать – ну если бы, например, перед ним был пациент, истекающий кровью. – Пуаро пожал плечами. – Это все, что я могу сказать.

– Тон врача? – спросил инспектор. – Ну что же, это еще одна точка зрения. В него стреляли, он чувствовал, что умирает, и хотел, чтобы что-то было срочно предпринято. И если мисс Савернейк, как говорит леди Энкейтлл, была первой, кого он увидел, открыв глаза, то он обратился к ней. И однако, это как-то не очень убедительно!

– Конечно, не убедительно, – с горечью сказал Пуаро, – создалось впечатление, что сцена убийства инсценирована и разыграна, чтобы обмануть Пуаро... И он был обманут! Нет, конечно, не убедительно...

Инспектор Грэйндж посмотрел в окно.

– Хэлло! – воскликнул он. – Это мой сержант Кумбз. Похоже, у него что-то есть. Он беседовал с прислугой... Дружеский подход. Красивый парень и умеет обращаться с женщинами.

Сержант Кумбз вошел, слегка запыхавшись. Он был явно доволен собой, хотя и старался это скрыть за приличествующей подчиненному почтительностью.

– Я подумал, что лучше прийти и доложить вам, сэр, поскольку знал, где вас найти.

Он молчал, бросив недоверчивый взгляд на Пуаро, чей экзотичный, явно иноземный вид не располагал сержанта пренебречь предписываемой уставом осторожностью.

– Выкладывай, парень! – сказал Грэйндж. – Не обращай внимания на мосье Пуаро. Он знает правила этой игры лучше, чем ты сможешь их усвоить даже через несколько лет!

– Слушаюсь, сэр. Я кое-что узнал на кухне от судомойки.

Грэйндж, перебив его, с торжеством повернулся в сторону Пуаро:

– А что я вам говорил?! Всегда есть надежда на кухонную прислугу. Господи, помоги нам! Что мы будем делать, если начнут увольнять прислугу и будут обходиться без судомоек?! Говорят, судомойки болтливы. Не совсем верно! Просто они так унижены поваром и прочими слугами, что рады поделиться своими наблюдениями с любым, кто готов их выслушать. Это просто в человеческой натуре. Продолжай, Кумбз!

– Вот что сказала девушка, сэр. В воскресенье после полудня она видела дворецкого Гаджена, который стоял в холле с револьвером в руке.

– Гаджен?

– Да, сэр. – Кумбз заглянул в свою записную книжку. – Вот точные ее слова: «Не знаю, как мне следует поступить, но, думаю, мне следует рассказать обо всем, что я видела в тот день. Я видела мистера Гаджена; он стоял в холле с револьвером в руке. Мистер Гаджен выглядел очень странно».

– Я не думаю, – сказал Кумбз, перебивая свой доклад, – что выражение «выглядел очень странно» что-нибудь значит. Мне кажется, она это просто выдумала. Но я решил, что вы должны узнать об этом немедленно.

Инспектор Грэйндж поднялся с довольным видом человека, который точно знает, что ему следует делать, и готов немедленно приступить к действию.

– Гаджен? – повторил он. – Я сейчас же допрошу его.

ГЛАВА 20

В кабинете сэра Генри инспектор Грэйндж пристально вглядывался в невозмутимое лицо дворецкого. Пока перевес был на стороне Гаджена.

– Я очень сожалею, сэр, – повторил он. – Очевидно, я должен был упомянуть об этом случае, я просто его запамятовал.

Гаджен говорил извиняющимся тоном, переводя взгляд с инспектора на сэра Генри.

– Было около половины шестого, сэр, насколько я помню. Я проходил через холл, – шел проверить, нет ли писем для отправки на почту, и заметил револьвер, который лежал на столе. Я подумал, верно из коллекции хозяина, поэтому взял его и принес сюда. Я не увидел его на полке у камина – там, где он всегда находился, вот и вернул револьвер на место.

– Покажите мне его, – сказал Грэйндж.

Гаджен поднялся со стула и пошел к полке, инспектор следовал за ним.

– Вот этот, сэр.

Палец Гаджена указал на маленький маузер на полке в конце ряда: маузер-25. Конечно, Джон Кристоу был убит не этим оружием.

– Это автоматический пистолет, а не револьвер, – сказал Грэйндж, не спуская глаз с лица дворецкого.

Гаджен кашлянул.

– В самом деле, сэр? Боюсь, я не очень-то хорошо разбираюсь в огнестрельном оружии. Наверно, я неточно употребил термин, сэр.

– Но вы вполне уверены, что это именно то, что вы нашли в холле и принесли сюда.

– О да, сэр. Никаких сомнений, сэр, – сказал Гаджен, протягивая руку к полке, но Грэйндж остановил его.

– Пожалуйста, не трогайте. Я должен осмотреть, нет ли на нем отпечатков пальцев и не заряжен ли он.