Ермак

Есипов не раз с волнением перечитывал Хронограф, повествовавший о подвигах древних полководцев. Высокопарный стиль изложения Хронографа разительно отличался от стиля, который употребил предшественник Есипова при описании столкновений между Ермаком и Кучумом. Чтобы прославить Ермака, Савва дополнил летопись впечатляющими подробностями, заимствованными из Хронографа. Дьяка не слишком беспокоило то, что Хронограф описывал битву между древними болгарами и византийцами. Воинов Кучума он уподобил язычникам болгарам.

К счастью, Есипов обладал трезвым умом и его интересовали не только литературные красоты. Испросив разрешение у владыки, он велел вновь собрать ермаковцев, чтобы узнать у них новые подробности о знаменитом походе. Прошло пятнадцать лет с того дня, как казаки из «старой сотни» принесли Киприану свое написание. С тех пор сотня сильно поредела: кто умер, кто переселился в богадельню. На службе остались считаные единицы.

Летописец не назвал по имени казаков, с которыми говорил. Но можно установить, что при Нектарии в Тобольске продолжал служить убеленный сединами атаман Иван Александров. То был любимец Ермака, некогда ездивший с его письмом к царю. Александрова задержали в Москве на три года, поэтому он хорошо знал все, что произошло в начале и в конце похода. В летописных рассказах виден след беседы Есипова с атаманом Александровым.

Судьба сочинения тобольского дьяка сложилась исключительно удачно. Есиповская летопись приобрела общерусскую известность и стала любимым чтением для грамотеев в разных концах России.

ПРИ ДВОРЕ ГОСПОД СТРОГАНОВЫХ

В годы Смуты Строгановы оказали большую финансовую помощь царю Василию Шуйскому, казна которого вечно пустовала. Незадолго до своего падения Шуйский пожаловал своим заимодавцам звание «гостей». Это звание носили немногие лица — самые богатые купцы России. В качестве особой привилегии Строгановы получили право впредь именоваться «с вичем». Это право уравняло солепромышленников с благородным дворянством. Даже гости никогда не претендовали на отчество. Андрей Семенович стал первым «именитым человеком» в семье Строгановых. За ним это звание распространилось на всех членов торгового дома.

Именитые люди старались устроить свою жизнь сообразно своему новому положению. Они воздвигли себе подлинные чертоги в родовом гнезде — Соли Вычегодской. Сюда же свезли они старые архивы со всех своих дворов и торговых контор.

Строгановы не забыли о том, что их предки помогли казакам взять Сибирь. Теперь они решили использовать предания старины, чтобы прославить свой род. Заслышав о том, что в Сибири местный архиепископ велел составить «Повесть о сибирском взятии», Строгановы постарались заполучить ее копию. На службе «именитых людей» было немало грамотеев, бойко владевших пером. Они продолжили работу над летописью.

В Соли Вычегодской люди Строгановых не имели возможности беседовать с ермаковцами. Поэтому они старательнее, чем Есипов, следовали тексту ранней Тобольской летописи. Например, они дословно списали из сибирской летописи заголовок. Этот заголовок выглядел весьма внушительно: «О взятии Сибирския земли како благочестивому государю царю и великому князю Ивану Васильевичу всеа Русии подарова Бог Сибирское государство обладати… и како просвети Бог Сибирскую землю святым крещением и утверди в ней святительский престол архиепископию». Приведенный заголовок был вполне уместен в тобольском, но никак не в строгановском сочинении. В этом заголовке не упоминалось ни имя Ермака, ни имя его покровителей Строгановых.

Ранняя Тобольская летопись была составлена в момент основания сибирского архиепископства. Она прославляла не Строгановых, а местного владыку. Для Строгановых в концепции летописца попросту не оставалось места. Сам Бог призвал Ермака для очищения Сибирской земли от язычества. Основание архиепископства увенчало дело, начатое казаками.

Строгановский придворный летописец взялся за перо, чтобы возвеличить своих хозяев. Отдавая должное Господу, он старался доказать, что Ермак попал в Сибирь по воле Строгановых. Они снабдили казаков всем необходимым и послали с ними вотчинное войско и артиллерию.

Летописец принял дату экспедиции, найденную в тобольской повести, но взялся уточнить ее. По его словам, Ермак с товарищами прожили в строгановских владениях «два лета и месяца два», начиная с 28 июня 1579 года и по 29 августа 1581 года, после чего ушли в Сибирь.

Своим рассказом летописец старался доказать, будто вольные казаки долгое время жили у солепромышленников как нахлебники и успели превратиться в их слуг. Была ли то фантазия нанятого Строгановыми писателя или их историограф использовал какие-то неизвестные нам документы, хранившиеся в архиве у именитых людей? Ответить на этот вопрос не так-то просто.