Ермак. Начало. Книга первая.

Матерясь сквозь зубы, начал подниматься на холм, с которого скатился. Засунув кинжал за голенище сапога, я левой рукой с трудом снял с себя ножны с мечом-саблей, расстегнув, сбросил ремень с подсумками и ножнами от кинжала. Каждый лишний грамм давил на тело, как десяток килограмм. Всё – вершина холма. «Что это?» – я присмотрелся.

В мою сторону во весь опор метрах в трехстах неслось галопом около тридцати всадников.

- Наши-и-и…! Станичники! Ура-а-а! – голову чуть не разорвало от крика Тимохи.

- Эх… Тимоха! Не успеют они, - я повернулся назад, доставая кинжал из голенища сапога. – Чуть-чуть не успеют.

Последний бандит был в метрах двадцати, намётом поднимаясь по склону холма и крутя над головой ещё какой-то разновидностью китайских мечей или саблей. Я стоял и просто ждал. Сил практически не осталось.

- Ермак! Убей его! Убей-й-й! – опять зазвенело в голове от крика Тимохи. – Ты же спецназ! Ты всё можешь!

От этого крика, уставшие до невозможности мышцы тела получили как бы заряд энергии. Всё тело опять стало упругим.

- Аграаа…!!! – заорал я что нечленораздельное, делая прыжок вперёд влево, стараясь уйти от удара мечом. И мне это почти удалось. Спасло и то, что успел поднять над головой руку с кинжалом, поэтому меч китайца только рассёк кожу, но череп, кажется, не проломил. Залитыми кровью глазами успел увидеть спину китайца, и рука автоматически метнула кинжал. Уж что-что, а в ростовую или грудную мишень на расстояние в десять-пятнадцать метров, даже будучи подполковником, я поражал любым метательным оружием с двух рук и после бурной ночи, и недельного поноса.

Увидев, как кинжал входит бандиту под левую лопатку, я покачнулся и провалился куда-то в темноту. Очнулся от ощущения, что меня кто-то зовёт, открыв глаза, увидел, склонившееся надо мной лицо красивой черноволосой женщины, которая своими глазищами будто прожигала меня насквозь.

- Тимофей, смотри мне в глаза! Внимательно смотри мне в глаза! – произнесла красавица.

«Только гипнотизёров мне не хватает! – подумал я и мысленно построил между собой и женщиной стену из железобетона. - Тимоха, подъём! По твою душу пришли!»

- А-а… Это тётя Марфа. Она знахарка.

- И хороший гипнотизёр.

- Кто?

- Не важно, Тимоха. Сейчас я уйду в сторону. А ты поговори с тётей Марфой. Только помни, о чём мы договаривались: ударило, упал, ничего больше не помню. Всё, вперед!

Через несколько минут знахарка Марфа ушла, ничего не добившись от Тимохи. Потом пришёл дед Афанасий, и я уже без боязни отправил свое второе я общаться с ним, а сам всё это время думал, что же мне - гвардии подполковнику спецназа делать дальше в теле, как выяснилось, четырнадцатилетнего казака. Тем более, хочешь, не хочешь, а изменения в истории этого мира, а, возможно, моего прошлого мира я уже внёс – Тимоха остался жив!

Глава 4. Выбор пути.

- Ха, Тимофей, а я сегодня от тебя не на много отстал! – Ромка Селевёрстов, падая рядом на землю,передернул затвор Берданки и нажал на спусковой крючок, имитируя выстрел по противнику.

- Молодец! – я, лёжа на животе, через прицел винтовки Маузера рассматривал грудную мишень, сделанную из трёх чурбаков, которая располагалась на поляне метрах в двухстах впереди. - Ты сегодня просто молодец, Ромка! Всю тропу прошёл в хорошем темпе. Я поднялся с земли и посмотрел назад, где располагалась, сделанная нами полоса препятствий.

«Тропа разведчика», как я назвал полосу препятствий, занимала площадь чуть больше футбольного поля, и состояла из двадцати объектов разной категории сложности – траншеи, рвы, качающиеся брёвна, трамплины, горки, лесенки, лабиринты, стенки с гнёздами и выступами.

«Ещё бы оборудовать тропу огневыми рубежами, чтобы проходящие ее могли вести на ходу огонь по появляющимся с разных сторон мишеням, и была бы настоящая штурмовая полоса спецназа, как в Псковской учебке, - подумал я. – Только на патроны денег не напасёшь! Остаётся только помечтать».

- А помнишь, как всё начиналось два года назад?

- Помню, Ромка. Помню.

Только не два года назад всё началось, а почти три уже прошло после той схватки с хунхузами. Многое произошло за это время. К основному можно отнести то, что две личности Тимохина и моя слились в одну, сохранив знания и умения обоих. Доминировала при этом, к счастью для меня, сущность гвардии подполковника Аленина. Так что в теле молодого казака теперь «существовал» старый, матёрый спецназовец ХХI века, который иногда по щенячьи повизгивал от выброса гормонов молодого тела.