Ермак. Начало. Книга первая.

После такого заявления гомон казаков поднялся до небес. Некоторые стали подходить и хлопать меня по плечам, поздравляя с таким богатым подарком. Мне ничего не оставалось делать, как подняться и благодарить Ивана Митрофановича. Подарок действительно был царским. А если жеребёнок пойдёт в отца, то такому коню будут завидовать все казаки. Савин всё потомство от Ворона продавал за очень большие деньги. Простому казаку такого коня было не купить.

Потом поминки закончились, и я вместе с Селевёрстовым вышли из трактира на улицу.

- Что казак дальше делать будешь? – спросил меня атаман, положив руку на плечо и разворачивая к себе лицом.

- До зимы, ещё месяца полтора, продолжу табун у Савина пасти. А дальше посмотрим, Пётр Никодимович.

- Зови меня теперь дядя Пётр или дядько Петро, я же тебя к себе в семью взял, - Селевёрстов поправил фуражку на голове. – Жить у меня будешь или у себя?

- У себя, дядя Петро. Запасы продуктовесть пока. Готовить я умею. Одежды много осталось. Обслужить себя я смогу. Да и не хочется родной дом оставлять без пригляда. Нежилой дом быстро рушится.

- А не забоишься один то в пади?

- А чего бояться. Мой дом – моя крепость!

- Ха… Крепость! Ну, ты завернул, Тимоха. Хотя, по сути, верно, мы казаки в своём доме как в крепости бьёмся, если враг пожалует. Ладно! Два дня тебе на обустройство хватит. Потом приедешь ко мне, будем думать, что с твоим наследством от хунхузов делать и о твоей дальнейшей судьбе. Хотя уже сейчас тебе скажу. Негоже, пусть и приёмному сыну атамана пастухом работать. Лучше бы ты у Савина дальше не пас его табун. Не к лицу мне! А то будут казаки гутарить, что куска хлеба для сироты не нашёл!

- Как скажете, дядя Петро. Только, что мне делать то дальше?

- Приедешь через два дня, обо всём и поговорим.

Так закончилась моя пастушеская карьера у казака Савина, тем более напуганный попыткой хунхузов угнать станичный войсковой табун, купец нанял пастухами к своим косякам по два бурята, вооружив их до зубов. Да и станичный войсковой табун пасли теперь не мальцы-казачата, а матёрые казаки, также вооруженные, будто на войну собрались.

Через два дня, проведя в своём хозяйстве ревизию, я приехал к Селевёрстовым. Пообедав за общим столом, мы уединились с атаманом в горнице, где я передал ему на хранение дедово наследство в восемьсот рублей. Три коня со сбруей и всё оружие, которое досталось мне после хунхузов, решили продать. Селевёрстов ожидал выручить за всё ещё рублей четыреста. Говорил, что было бы больше, если бы всё продавать в Благовещенске на ярмарке, но лучше туда с этим добром не соваться, чтобы не возникли лишние вопросы.

Себе я оставил только восьмизарядную винтовку Маузера, в которую буквально влюбился, и все патроны для Берданки.Из-за маузеровской винтовки мы Селевёрстовым спорили до посинения, пока дядя Петро не сдался и не пообещал достать для неё патроны и то только после того, когда решили, что половину от вырученных денег пойдет Селевёрстовым за моё содержание «на довольствии» в их семье до моего совершеннолетия.

До зимы по уговору с атаманом я буду помогать им по хозяйству, благо у меня дома для одного до весны было уже всё запасено вместе с покойным дедом Афанасием. Также договорились с атаманом, что он возьмёт меня зимой на ярмарку в Благовещенск и выделит из моих денег сумму для покупки книг. Моё стремление поступить в Иркутское юнкерское училище дядько Петро поддержал полностью и сообщил, что обещана помощь от наказного атамана Беневского, который был поражён моими подвигами в схватке с хунхузами.

- Всё, Тимофей! Все купеческие дела завершили. Поехали на сборное место, покажешь, что ты умеешь в казачьей науке.

Выйдя на двор, Селевёрстов позвал своего среднего сына Никифора, который год назад вернулся с первого трехлетнего срока службы, за время которого выслужил звание младшего урядника и имел опыт схваток с китайскими бандитами:

- Седлай коней, возьми шашки учебные, да карабин. Поедем Тимофею проверку устроим.

- Батька, меня возьмите, - выскочил во двор рыжеволосый Ромка. – Я тоже хочу посмотреть.

- Хорошо. И тебя берём. Иди брату помоги.

Через пять минут со двора Селевёрстовых выехала небольшая кавалькада из четырёх казаков и отправилась на поле за станицей Черняева, где проходили сборы казаков-малолеток. Приехав на поле и спешившись у коновязи, атаман отправил младшего Ромку принести лозы и воткнуть её в станки на участке, отведенном для рубки, а меня вместе с Никифором повёл на место, где отрабатывались строевые приёмы.

- Давай, Никифор, командуй Тимофею, а то тебе на сборах через пять месяцев малолеток гонять. Тренируйся отрабатывать лычки младшего урядника.

Строевой меня не удивишь. Вспоминая свои курсантские годы, как-то забылся, и все команды Никифора стал выполнять на автомате, пока не был остановлен командой: «Стой!».

- Что скажешь, Никифор? – атаман удивлённо и задумчиво поглаживал усы.

- С такой выправкой, хоть сейчас в атаманцы лейб-гвардии! Тимоха, тебя кто всему этому научил? Вот это… Да…! - только присутствие отца, не позволило Никифору заковыристо выругаться.