Эромагия

— Куда нестись? — спросила Анита, но деканша лишь пожала широкими плечами.

Они находились в кабинете старой Беринды, расположенном под крышей центральной башни обители. Рыцарь, старуха, Лаура и Анита стояли вокруг стола, где лежал прямоугольный лоскут плотной цветастой ткани. По двум его краям протянулись лохмотья рваных нитей, в которых застряла солома и мелкие щепки из крыши мастерской. Стол подрагивал, иногда переступая с ножки на ножку — в кабинете Беринды за долгие годы все пропиталось магией, которую излучала хозяйка, и многие предметы вели себя необычно. К примеру, из-за спины старухи доносился приглушенный храп…

— Восточное что-то, кажется? — спросил Тремлоу. — Я не разбираюсь вообще-то.

Беринда с Изподдубной склонились над столом. В светло-коричневую ткань были вплетены толстые нити, по большей части оранжевого и красного цвета, образующие край чего-то, напоминающего луч звезды.

Анита поверх двух голов спросила у Шона:

— Что за послание от тетушки?

Рыцарь после паузы пожал плечами.

— Да ерунда, не обращай внимания.

— Восточный?.. — проскрипела Беринда, вопросительно поглядев на Изподдубную.

— А я понятия не имею… — недовольно ответила та. — В жизни не интересовалась вышивкой… Но это ковер вроде, а?

По лицу Беринды было видно: она очень недовольна тем фактом, что не может высказаться определенно. Старуха через силу пожала плечами и протянула:

— Ну… да, ковер… Вероятно.

Скптически покосившись на нее, Изподдубная прошагала к распахнутому окну, отмахнувшись от летающего по воздуху небольшого подсвечника, который пытался изловить полуобгоревшую свечу, высунулась, окинула взглядом двор. Приложила ладони ко рту и хрипло проорала:

— Бладо! Эй, Бладо, сюда давай!

— Но кому мог понадобиться Помпон? — недоуменно спросила Анита, когда деканша вернулась к столу. — Матушка, ведь вы ж помните… Обычный превращенец-бродяга… Помните, он же там в трактире с гоблинами этими дикими…

— Нет, — ответила старуха, садясь в кресло. То громко всхрапнуло и начало медленно заваливаться набок, но Беринда сильно стукнула кулаком по подлокотнику. Кресло, вздрогнув, выровнялось.

— Обычный оборотень, — продолжала повелительница обители, — так хорошо в высших магических науках не разбирается.

Лаура согласилась:

— Да, он с классическим образованием. Подкованный малый. И вообще, где это видано, чтоб в саму Лайл-Магель кто-то вламывался и уносил сотрудника? Рядового?.. Нет, что-то тут не так. И к тому же сильно повреждена наша лаборатория…

— Оскорбление всем ведьмам! — Беринда вновь стукнула по подлокотнику, теперь уже другой рукой, и кресло слегка подскочило. — Так этого оставить нельзя!

Тихо шелестя, в комнату влетела тонкая веревка с лохматым клубком вроде репейника на конце. Репейник впился в стену, веревка провисла, потом натянулась, и в помещении стало темнее. Все повернулись к окну. Там возник многорукий силуэт, от которого к другой стене выстрелила еще одна веревка.

— Бладо, глянь, что это. — Лаура ткнула пальцем в лоскут.

Преподаватель рукоделия, повисший между двумя веревками, вполз внутрь. Паук Бладо был размером с человеческую голову, на его макушке — а в данном случае макушкой служила вся верхняя часть шарообразного тела — плотно сидела небольшая, но с широкими полями, кожаная шляпа, кокетливо сдвинутая немного набок. Похожий на приплюснутый волосатый шар с глазами и клиновидной бородой, он имел семь длинных тонких ножек, которые заканчивались узкими ладонями с пятью пальцами. Двумя конечностями он вязал при помощи пары серебристых спиц — клубок лежал в раскрытой кожаной сумке, висящей на боку. С другой стороны размещались мотки и какие-то перепутанные ременные петли.

Бладо был таким же результатом стихийных экспериментов, как и пираньи, но только с той разницей, что его восхождение по эволюционным ступеням объяснялось не сливом, а испарением колдовских препаратов. Поскольку он произошел от пауков, в изобилии гнездящихся на чердаке, под действием веществ эфирных и летучих, то и нрав имел возвышенный в отличие от грубых брутальных пираний. Так что пауком его называть избегали, по крайней мере в глаза. Названия для Бладо так и не придумали — сказывался все тот же дефицит новых слов. У ведьм в результате экспериментов постоянно выходят всякие диковинные штуки, названия которым подобрать очень сложно. А еще сложнее придумать названия для запахов, источаемых этими диковинными штуками. Впрочем, что касается Бладо, он и был всего один такой, а потому вполне обходился именем собственным, не нуждаясь в нарицательных.

С хлюпающим звуком он выстрелил тонкой нитью прямо из своего тела. На конце было вроде крошечного репейного клубка: он прилип к столешнице, и Бладо, стремительно семеня ручками, подбежал ближе. Сунул спицы в сумку и свесился вниз. Глаза-шарики собрались в кучку, разглядывая ткань. Над бородой возникла щель, и тонкий голосок пискнул из-под шляпы:

— Самаркундский узор.

— Самаркундский… хорошо, спасибо, — сказала Лаура.