Эртан (дилогия)

– Ты видел живого дракона?!. – изумился Рысь. – Впрочем, от такого странного парня, как ты, всего можно ожидать. Но, знаешь, я не думаю, чтобы наследники дома Га'Эрта свободно разгуливали по территории Темных Домов. Слушай, – он с жаром схватил собеседника за запястье, – не иди туда. Если ты не в курсе, Дорога закольцована. Ты можешь пойти в противоположную сторону, и все равно попадешь туда, куда тебе надо. Пусть это займет больше времени – зато жив останешься. Темные не терпят чужаков. Они и друг друга-то не терпят… Туда даже Странники без крайней нужды не суются. Есть масса куда более приятных способов самоубийства.

– Я не собираюсь умирать.

– Не слушай Рысенка, – вдруг подала голос Эль. – Иди, куда зовет Дорога. А Темные… С ними тебе, конечно, не справиться, но драться не обязательно, правда? Вот, возьми.

Девочка стянула через голову тонкий белый шнурок. Качнулся в воздухе металлический диск, отбрасывая оранжевые блики. Теплые тонкие пальцы коснулись его шеи, надевая медальон.

– Спасибо, – он наклонился к костру, с любопытством разглядывая неожиданный подарок. Похоже на монету: на одной стороне выгравирован символ – вероятно, цифра – на другой – восьмиконечная звезда, чем-то напоминающая розу ветров. В неровном свете костра звезда казалась почти живой. – Что это?

– Для кого как, – загадочная улыбка скользнула по губам Эль. – Для тебя – защитный амулет. Он поможет избежать чужого внимания. Если, конечно, ты не станешь сам нарываться на неприятности.

– Элька! Не морочь парню голову! – возмутился брат. – Он же тебе поверит.

– Вот и хорошо, – серьезно кивнула девочка. – Но пусть лучше верит себе. Это надежнее. – Она забрала опустевшую кружку. – А теперь – спи. Тебе нужно отдохнуть перед дорогой.

Он послушно лег на землю (вернее – только сейчас обратил внимание – на чью-то куртку), чувствуя, что его и в самом деле клонит в сон. То ли маленькая травница обладала даром убеждения, то ли (как снова подсказал здравый смысл) в выпитом отваре содержалось снотворное.

– Эй, герой, как тебя звать-то хоть? – неожиданно спохватился парень. – А то ведь Ворон непременно спросит: «Рысь, что ты сделал для человека, который спас жизнь матери моего ребенка?»

Он неохотно приподнял отяжелевшие веки:

– И что?

– А я, – с готовностью продолжил Рысь, – ему отвечу: «Я, Ворон, дал ему ценный совет, но этот человек оказался упрям, как демон, и не послушал меня. Зато я узнал, как его зовут, чтобы ты мог дать его имя своему сыну».

Имя… Странно, но до сих пор он не задавался этим вопросом – вероятно, потому, что всегда находились вопросы более насущные. Однако сейчас ответ всплыл сам собой.

– Ну так что? – нетерпеливо потребовал парнишка. – Как Ворон назовет сына?

– Дана. – Он невольно улыбнулся, глядя, как белесые брови растерянно выстроились домиком. – Это будет девочка.

Глава 1

До найденного Джанисом телепорта мы добрались почти без приключений: Долина, удовлетворившись одной жертвой, дала выжившим передышку. Зингар встретил нас равнодушно: вампирам не было дела до погибшего полуэльфа, и даже вернувшийся живым Джанис удостоился лишь сдержанного кивка от отца.

Пока Женя разговаривал с вождем, я чувствовала на себе неотрывный взгляд Аланы, светлый и пронзительный, как серебряный стилет. Впрочем, там, в Зингаре, я не придала ему значения – он догнал меня позже, уже в Вельмаре. Каждую ночь этот взгляд врезался в мои сны, как найрунг под ребра, и крик разносился по пустынным коридорам дворца, пугая ночную стражу. Друзья искренне сочувствовали мне, полагая, что я переживаю во сне смерть Вереска. На самом деле я почти не вспоминала о полуэльфе.

Нет, я ничего не забыла. Мне пришлось дважды – для Фар-Зингаро и для магистра Астэри – пересказывать историю наших приключений в Долине, и каждый раз я воспроизводила события точно и беспристрастно, как страницу из учебника истории. Все считали, что я «хорошо держусь» и старались лишний раз не затрагивать эту тему, но мне и в самом деле не было больно. Разум понимал, что это история из моего недавнего прошлого, что вот эти руки направили серебряный стилет в грудь полуэльфа, и стилет – вот он, его до сих пор можно взять за прохладную рукоять, провести пальцем по длинному узкому лезвию. Но душа заледенела. Образ Вереска потускнел и подернулся проседью пепла… Право слово, страница истории не стоит сильных эмоций. Спрашивайте – отвечу, не спросите – и думать не стану.

Кажется, я тогда вообще ни о чем не думала. Отвечала на конкретно поставленные вопросы, вяло ковырялась в тарелке, когда напоминания о еде становились чересчур назойливыми, иногда механически перелистывала книжные страницы. Но чаще всего я лежала на кровати, бездумно разглядывая круглый светло-серебряный, словно выточенный из кусочка льда, наконечник карниза. Если смотреть на него не отрываясь, то все окружающее – карниз, шторы, лепнина на потолке, витиеватый узор на обоях – постепенно тускнело и почти вытеснялось из поля зрения. Мир, сжавшийся до размеров ледяного шарика, казался стабильным и безопасным.