Эртомикон: Энеральд Гаргонов (СИ)

— Ваше Высочество, — я передразнила старичка. — Ты же знаешь, что из твоих уст это звучит раздражающе. Да и вообще, лучше бы ты со мной согласился, а то мало ли, взойду на трон… и ты с Древними раньше времени встретишься. — Зловещая ухмылка налезла на мое лицо, такого поворота Древобор никак не ожидал, в его глазах появился… Страх? Удивление? Явно что-то недоброе.

— Да не смотри на меня так, шучу… Или почти. Хи-хи-ха, — Зловеще хихикнула Лесавка, глядя прямо в ошалелые глаза.

— Ваш-ше Высо-о-очество-о, — вывела меня из приступа злодейства моя подруга, Гиана. Высокая красивая девушка в сереньком платье и с русой косой до поясницы, которая, как всегда, что-то мастерила в руках из двух длинных толстых нитей. — А где хоооть один баку? — спросила она. — Где эти пожиратели снов? Где эти большие каба-аанчики? Мы же не весь путь будем идти на своих двоих?

Я скептически посмотрела на Древобора. Он чуть осел, но все же твердо ответил:

— Хозяин сказал, что вам нужно научиться отвечать за свои поступки, поэтому мы пока идём пешком. Хотите услышать мое мнение по этому поводу?

— Когда я захочу узнать твое мнение, я его тебе скажу.

И ведь мне даже не захотелось спросить, что такого я натворила по отношению к свинорылым лошадям. Но мне почему-то захотелось прикончить Убора, которого вели два больших энта позади нас. Он, похоже, что-то почувствовал и яростно начал мычать. Я не выдержала его стонов и оторвала ему язык ко всем чертям и псам болотным.

— Слушай, — вдруг я обратилась к Древобору, — а если серьезно? На чём нам ехать? — прикрыв глаза и улыбнувшись, добавила: — Ответишь: “Пешком”, закопаю.

Уголки губ старичка ползли вверх, он усиленно пытался это скрыть.

— К ужину будут, — ответил он. — Скоро к деревне подойдем, там у дриад возьмём.

Перед самым закатом, остыв и, наконец, увидев перед собой свинорылых лошадей, решила специфически извиниться перед Древобором, а именно: выжрать несколько бутылок с известным содержимым.

Хороший ведь мужик, хоть и не молодой. Умный, сильный, частенько выручает и помогает выпутаться из неприятностей. Наверно, он единственный, к кому из отцовских приближенных я питаю глубочайшее уважение, к сожалению, срываюсь на него слишком часто. И из-за его шуток тоже. Воспитывать пытается, а как получает ответную фразу, каждый раз реагирует так, будто это в первый раз и я его убивать планирую.

Глава 8. Мыло не мило, коли лицо твоё гнило

Луч солнца золотого тьмы скрыла пелена. Из той тьмы ко мне прикоснулся явно не человек, он улыбнулся и произнес: — в Рай тебе закрыта дорога, ты в Боге видишь себя самого.

Я резко вынырнул из сна и долбанулся об Тугарина. Этот гад сидел и, свесив морду, смотрел, как я во сне разговариваю. Теперь сотряс наверно.

— Переживу как-нибудь. Не сугроб не растаю. Сотряс не простатит, за неделю пролетит, — утешил сам себя Энеральд.

В его случае так вообще за денёчек. А вот ручному монстрику явно очень больно. Скрючившись, он лапой трет лоб.

С него не убудет, зато думать в следующий раз будет.

— Стоять, блять! Что за коляды? С ума сходим? — Я напрягся и сел напротив Тугарина, скрестив ноги.

— Энеральд, так не полож-жено. Больно ж-же, — медленно, растягивая и смакуя некоторые согласные, возмутился он.

— На положено хуем наложено… ДА СУКА! — закрыв рукой рот, я вопросительно уставился на говоруна. Тот снова потер лапой лоб, сел и продолжил: — Быстро ж-же у тебя горло заж-жило, так воп-пить… Но… Наконец-с, ты видиш-шь во мне меня. Это хорош-шо. Язык с-странен твой, очень слож-жно научится было на нем говорить. Даже сейчас-с, я не всегда хорош-шо говорю. Получится нужно мне побольше… П-поучиться.

Убрав руку ото рта, сорвал с ремня меч-Кладенец, так я назвал обрубок Гуань Дао. Усевшись жопой на хворост, с минуту смиренно смотрел на Тугарина, за это время тот подошел к моему рюкзаку у дерева и вытащил оттуда кусок вчерашнего мяса, затем взглянул на меня и принялся есть, причмокивая.

Играть в гляделки я не стал: — Ты все время умел говорить?

— Рас-зумеется, — снова отвернувшись от меня, Тугарин продолжил рыться в рюкзаке.

Я же подкинул дровишек в костер, а то холодновато утром и спросил: — Так чего молчали-то?

— Мы с Алеш-шей, так ты его называеш-шь, говорили с тобой. Обс-щение пытались устроить. А ты нас-с не понимал, вот и выучить твою речь приш-шлось нам-м.

— Ты же не за день выучил, чего только сейчас заговорил?

— Мы и до этого говорить пытались. Ты нас-с Фенрия с-звал, и бегал са нами иногда, братц-са голову Дубовика зас-савил тас-скать на с-спине. Реш-шили мы, чшто ты тронулс-са умом. С-забавно было за тобой наблюдать.

Хорошенько протерев глаза, я, убрав меч и начав массировать виски, заметил, что не хватает одного человека.

— Подожди. А где Фенрия? — вопросил Энеральд.

— Я с-сказал тебе уж-ше. Не знаю кто это, но могу предполож-шить что ты с-сам с-себе её придумал. Ночью час-стенько звуки с-странные издавал. И говорил с-сам с с-с-собой. И с-стонал.

— Да не может быть! Я же её от полуросликов спас! Или… Или они тоже… Никогда их не было?