Эртомикон: Энеральд Гаргонов (СИ)

— Есть легенда, что Матерь-Иву посадила сама Морана, жена Кощея, Богиня зимы и смерти, царица ночи. Матерь-Ива высасывает жизнь из всех, кто рядом с ней, поэтому нет ни одного насекомого, и животные боятся подходить слишком близко, она безопасна лишь для тех, уто наделён даром Кощея, как я и мой брат. Посажена же она для того, чтобы в далёком будущем дерево принесло плоды, а Морана их собрала, и когда она полакомится плодами, тогда наступит вечная зима. Явь, мир земной, наш мир, и Навь, обитель Мораны и Кощея, подземный мир, сольются воедино. Скорее всего, ты первый кто это дерево нашёл, или же первый, кто выжил после его нахождения. Так или иначе, когда я был маленьким, я думал, что это просто легенда. А потом, когда мы с братом немного подросли, стали крутыми, у нас же дядя был тогда вождём, к тому же, Вампалы неприкосновенны в лесу и защищены самим Кощеем, в общем, решили попутешествовать и изучить лес, оказалось, что дерево и вправду существует…

— Ну… Цветы я, конечно, пробовал заваривать, но, видно, они ещё не созрели. Хе-хе…

— А сок? Ты его годами пил. В нём когда-то содержалось очень много силы. Синеватая жидкость, молоко ивы — это Ихор, кровь Богов, которую ты полностью истощил.

— Если всё это — правда, то мне остаётся лишь лечь и помереть…

— Может и так, но до этого можешь сделать мне новый бумеранг? — решил Алеша перевести разговор в другое русло. Не хочет узреть новый “срыв”.

— Не сегодня, — не захотел я ничем больше сегодня заниматься. — Потерял его, да?

— Сломался. В дерево неудачно угодил, — мохнатик, так я его про себя иногда называл, виновато опустил глаза. — Вот, ты научил нас с бумерангом охотится, а сам-то чего не носишь их с собой?

— Почему же не ношу? Вон в рюкзаке парочка. А так, смысла не вижу. Мяса разного — хоть жопой жуй. А бегать искать, куда упала птица с бумерангом — ну нахер. Поди найди в зарослях.

— Так, ладно, — я откинул самодельную лопату в сторону рюкзака, чтоб не забыть потом. — Я, наконец, докопался до грунтовых вод, дамочки. Слава Богам, что они совсем близко к поверхности, а то я бы помер. Готовь костер Алешка. Выпаривать всякую бяку будем. В смысле… пар в чистейшую водичку конвертировать.

— Ты с непонятными словами поосторожней. Мало ли…

* * *

В глубине леса под кроной столетних гигантов стояли серенькие палатки, тенты и тентеллеты. Бесчисленное множество маленьких укрытий окружили один монструозный, украшенный двумя скрещенными когтями поверх деревца, сине-белый округлый шатер. Вокруг него отмерено много пустого места, достаточного для того, чтобы там свободно могли ходить ночные караулы и те, кто заходит в шатер днем.

Левее от шатра была разбита палатка протовестиария, начальника гардеробной, церемонимейстера, правее — стальника, отвечающего за кушанье, позади — начальника стражи и личных слуг Лесавки. Остальные палатки служили для расположения воинов, слуг и сопровождающих. Также в лагере были навесы, под которыми находились вьючные животные и пара свинорылых коней.

Недалеко от центра лагеря трещит костерок, там скворчит на сковороде жирок, пока прачки снуют как маньячки. Хорошая посуда лишь добавляет воинам немного уюта, позволяя готовить неплохие блюда, но в кругу у здешнего повара нет ни одного лизоблюда. Слишком свиреп и жесток.

Не было и часа, когда в лагере стояла тишина. То ходящие вдоль периметра часовые и усиленные патрули периодически громко перекликались, на каждые сутки начальник караула получал новый пароль и ночной клич, то из центра лагеря доносились возмущенные крики.

Богато украшенный как внутри, так и снаружи, шатер служил местом попойки Лесавки и её подруги Гианы, которые сейчас кидали ножи в спинку “непомерно” роскошной отгороженной ширмой кровати состоящей из трех стульев, накрытого покрывалом матраса и изодранной перьевой подушки.

Две молодые особы соревновались кто первая попадет в вырезанный маленький кружок. На этот раз первая попала зеленоволосая девушка, но осушить выигранный кубок ей не дали.

— Боробудур! — мертвецки пьяная Лесавка возмущалась от того, что у неё отобрали дарованную бабушкой бутылку.

Подойдя к резному столику и поставив на место стулья, старик с укором посмотрел на девушек.

— Древобор, Ваше Высочество, — личная нянька будущей хозяйки леса уже не первый день безуспешно пытается привести в чувства свою подопечную. — И вам уже хватит, — отобрал недопитую бутылку и приказал служкам отнести её подальше. — Пара и меру знать.

— Дамои пэра! — С криком Лесавка вывалилась из шатра вслед за служками, постояв и пошатавшись, медленно зашла обратно и села на сундук при входе, — я передумала. Завтра давай. Ты пока соберись и… И уложи спать Гиану, а то она перебрала. И позови повари… — Лесавка вдруг остановилась на полуслове и, посмотрев на Древобора, резким движением сорвала у того с ремня булаву.

— Ваше Высочество, что случилось? — Старик ненашутку испугался и взял в руки свой посох.

— У нас гости. Много. С севера.

— Понял.