Есаул из будущего. Казачий Потоп

– А ну прекратить! – вмешался в грозивший вылиться в драку спор пушкарь из донцов. – Про короля в шинке спорить будете, если доживете до него. Кто еще раз рот откроет, я тому сам все его зубы в пасть забью!

Молодыки испуганно замолкли, опытных казаков они уважали и побаивались. В таборе продолжился ратный труд. Кто копал, кто тягал, кто стрелял – все были заняты важным делом.

Поляки пытались отвечать, но у них это получалось совсем неубедительно. Во-первых, их орудия могли палить в несколько раз реже, чем у противника. Во-вторых, к ночной стрельбе их канониры приучены не были. Наконец, в-третьих, даже относительно короткоствольные пушки-гаубицы с конической зарядной каморой имели, как выяснилось, большую дальность стрельбы. При таких расстояниях ядра, вылетевшие из польских орудий, летели куда Бог пошлет, попадая больше в белый свет, то есть в поле перед табором. Хотя периодически случались удачи и у польских артиллеристов. Разлетались от попавшего в воз ядра во все стороны доски, а то и человеческое тело или какая-то его часть отправлялись в путешествие по воздуху. Новички поначалу от таких мест шарахались, но, убедившись, что большая часть вражеских выстрелов вреда не наносит, смогли притерпеться к обстрелу, загнать страх внутрь. Внешняя невозмутимость опытных казаков этому весьма способствовала. Да и некогда особо было переживать. Ночной смене табора работы по его укреплению также хватало, копая и таская тяжести, не очень-то поволнуешься. А тяжелая работа… так к этому хлопам, тьфу, теперь казакам, не привыкать. И плеткой уже никто хлестнуть их не посмеет, разве что по приговору суда, так это ж дело житейское. Если напроказил, то наказание не позорит. Говорят, что и будущим королям ум через задницу вбивается.

* * *

Немедленной атаки сразу по прибытии врага поляки и не ждали. Кто же, устав с дороги, сразу в драку лезет? Через некоторое время обитатели лагеря так осмелели, что некоторые набрались наглости вылезти за пределы укреплений, чтоб лучше рассмотреть пришедших, на валу за частоколом всем зевакам места не хватило. Польный гетман было дернулся приказать всех загнать обратно, но Владислав его остановил.

– Не надо загонять, пусть издали на врага полюбуются, привыкнут к нему. Потом меньше будут бояться.

– А может, давайте их сейчас всей конницей атакуем? Ad gloriam Patriae (во славу Родины)! – счел необходимым лишний раз показать свои храбрость и непримиримость Любомирский. – Они нашей атаки явно не ждут, не готовы к ней. Растопчем обнаглевшее быдло! Разгоним слишком много возомнивших о себе дикарей!

– Concordia victoriam gignit (согласие порождает победу). Мы же договорились, что будем провоцировать огромное вражеское войско на штурм нашего лагеря! Атаковать их самим – безумие! – резко ответил ему коронный гетман. И большинство окружавших Владислава магнатов его поддержало.

Не проявляя активности, король и его окружение по-прежнему считали, что все идет по их планам. Разве что вызывали всеобщее удивление малый, несравненно меньший, чем польский, размер казацкого табора и расстояние до него – на пределе выстрела крупных польских пушек.

– Неужели они так боятся наших пушек, что расположились так далеко? Ведь им самим в атаку будет неудобно идти.

– Ваше величество, обратите внимание и на смехотворно малый размер их лагеря! Если в него попытаются залезть все их бесчисленные орды, они там окажутся набиты плотно, как селедка в бочке голландского посола. Руку невозможно будет поднять!

– Да не влезут туда все их кони, они же с собой не одного коня в набег берут!

– Неужели, пока эти нас отвлекают, другие пошли на Краков или Варшаву?

– А в прошлом году они так и сделали…

– Господи, спаси и сохрани!

– Sursum corda (выше голову)! – подбодрил окружающих король, пресекая возникающие панические настроения. – Адам, – обратился он к коронному гетману. – Пошли по правому берегу Вислы патрули вверх и вниз по течению, пусть посмотрят, нет ли следов вражеской переправы. – И, обращаясь уже ко всем присутствующим, продолжил: – Панове, посмотрите на число конницы на флангах. Их много, но нельзя сказать, что мы не могли бы выйти с ними на бой. Стали бы они рисковать, подставляясь под наши удары по частям?

– Может, они преисполнились от прошлогодней победы гордыней?

Владислав поморщился:

– Sic fata voluerunt (так было угодно судьбе), что их главаря, Хмельницкого, я знаю лично. Он очень неглупый и осторожный человек и опытный воин. Да и в его окружении неплохих полководцев хватает. Не поверю, что они пойдут на такой риск.

– Может, все-таки атакуем? – продолжил гнуть свою линию Любомирский.

– Нет! Будем выжидать, как решили раньше, – ответил за короля коронный гетман.