Есенин. Русский поэт и хулиган

Лично к Троцкому Есенин относился с большим уважением. (Даже большим, чем тот заслуживал.) Свидетельств тому немало. «Идеальным, законченным типом человека Есенин считал Троцкого» (В. Наседкин, поэт, муж Екатерины Есениной); «С большим уважением, доходившим до почитания, относился [Есенин] к Троцкому» (С. Борисов, журналист, сотрудник изданий, где печатался Есенин). Сам Есенин в очерке «Железный Миргород», построенном во многом на скрытой полемике с Троцким, писал: «Мне нравится гений этого человека, но видите ли, видите ли?..» Из личного свидания с большевистским лидером (устроенного Я. Блюмкиным) поэт вынес самое лучшее мнение о нем. «Был у Троцкого. Он отнесся ко мне изумительно. Благодаря его помощи мне дают сейчас большие средства на издательство» (из письма к Дункан от 29 августа 1923 г.). Троцкий предложил Есенину стать во главе журнала крестьянских писателей и деньги на его издание. Подумав, Есенин отказался: ссылаясь на то, что он не силен в финансовых вопросах и не хочет «заработать себе на спину бубнового туза». Этот ответ представляется нам не совсем искренним. Попроси он хорошего бухгалтера — ему бы, безусловно, не отказали. Но издавать журнал — ведь это работа. Если и не ежедневная, то, во всяком случае, регулярная — Есенин же умел только творить. И только, как говорила М. Цветаева, заслышав «дуновение вдохновения». (Это не значит, что он не работал над стихами. Вдохновение — это состояние, когда человек способен работать без устали, не замечая времени. Некоторые строчки «Пугачева» имеют свыше 30 (!) вариантов.) А может быть, и не совсем поверил в то, что ему будет предоставлена полная свобода печатать все, что он захочет.

Троцкий любил и оберегал Есенина. Есть версия, что существовал неписаный приказ Троцкого: Есенина не трогать. И это очень похоже на правду. Во всяком случае, на 150 000 000 населения Советского Союза только один Сергей Александрович Есенин мог прилюдно кричать: «Бей жидов и коммунистов! Спасай Россию!» — и отделываться лишь приводами в милицию. Для этого надо было иметь очень высокого покровителя. Любого другого бы расстреляли.

После смерти Есенина Троцкий многое сделал, чтобы не дать вычеркнуть его имя из советской литературы.

Да будь у Троцкого еще больше положительных качеств, все равно не следовало ему править Россией. Принадлежа к тому же племени, что и Лев Давыдович, мы считаем своим долгом сказать: правление Лейбы Бронштейна не принесло ничего хорошего не только России, но и народу еврейскому.

Н. Бердяев, не помним уж, в какой работе, передает свой разговор со старым, умным евреем году в 1918—1919-м: «Вы не будете отвечать за то, что Ленин — русский, но я буду отвечать за то, что Троцкий — еврей». Как в воду глядел!

Не будь в Российской империи ни одного еврея, революция все равно бы состоялась. Но история не знает сослагательного наклонения: евреи были и приняли активное участие в революции, и в первом большевистском правительстве их было действительно непропорционально много. Удивительно ли, что в массовом сознании слова «еврей» и «коммунист» стали синонимами, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Одно из стихотворений «Москвы кабацкой» — «Снова пьют здесь, дерутся и плачут…» (оно цитировалось выше) — имело еще и другой вариант, существенно отличавшийся от печатного. Он дошел до нас в записи подруги Есенина Галины Бениславской:

Защити меня, влага нежная.

Май мой синий, июнь голубой,Одолели нас люди заезжие,А своих не пускают домойЗнаю, если не в далях чугунных

Кров чужой и сума на плечах,Только жаль тех дурашливых юных,Что сгубили себя сгоряча.Жаль, что кто-то нас смог рассеять

И ничья непонятна вина.Ты Рассея моя, Рассея,Азиатская сторона.

«Люди заезжие» — понятно эфемизм. «Своих не пускают домой», очевидно, намек на «философский пароход».[102] Но Есенин осторожен в выводах. («И ничья не понятна вина»).

Точнее и подробнее других об антисемитизме Есенина рассказала Галина Бениславская: