Еще один шанс

— Простите за вопрос, но где отец Волли? — поинтересовалась я.

— Он погиб несколько лет назад, — если ее и покоробило мое любопытство, она ничем это не выдала.

— Ох, извините. Мои соболезнования. Вы поэтому живете здесь?

Одной сложно растить детей, которых у нее минимум трое. Логично предположить, что в целях экономии ей пришлось переселиться в трущобы.

Но она покачала головой:

— Нет. Это… не связано. Мы были вынуждены переехать сюда, когда я потеряла работу.

— Вы не смогли найти новую? — я удивилась.

Женщина не выглядела старой или больной, и мне показалось странным, что у нее не получилось найти работу.

— Были причины, — печально улыбнулась она. — Не думаю, что вам будет интересно слушать мою историю.

— Почему же? Расскажите, — мне и впрямь было интересно.

Хотя, конечно, никакого права лезть в чужую жизнь у меня нет. Но с другой стороны, я спасла ее сына и могу просить награду

Чуть помолчав, она собралась с мыслями и начала:

— Я работала воспитателем в детском доме. Всегда любила детей и стремилась дать им хоть немного материнского тепла… я любила свою работу. Но так вышло, что мне пришлось замещать директора… и я узнала, что интернат растит детей на продажу.

— В каком смысле — на продажу? — опешила я.

— Можете представить мой шок? — печально усмехнулась она. — Это ведь мои детки, я вкладывала в них столько сил… а мое руководство просто отдавало их на фабрику, бесправных, беззащитных, на тяжелый и неоплачиваемый труд. И получало за это деньги. А ведь я полагала, что детей просто переводят в другой интернат, для более старшего возраста. Я хотела поднять скандал, обнародовать то, что выяснила… но мне пригрозили, что я не доживу до суда, а мои дети попадут в этот же детдом, чтобы повторить судьбу остальных воспитанников. Меня уволили с ужасными рекомендациями, лишив возможности устроиться в другое место. И я испугалась. Мы сбежали сюда, продав квартиру в хорошем районе, и живем на оставшиеся с продажи деньги. Я занимаюсь подработкой, а недавно Волли начал неплохо зарабатывать, я даже начала надеяться, что у нас все наладится, но тут на Волли напал монстр. Я решила, что это кара за мою трусость. Я ведь сбежала, бросив детей на произвол судьбы, даже не попытавшись им помочь…

Ее глаза снова наполнились слезами, и я пожалела, что заставила ее рассказывать. Ей и так не просто.

— Вы ничего не смогли бы сделать, — попыталась я ее утешить. — Вряд ли ваше бывшее руководство не имеет связей и покровителей. Не зная, кто за ними стоит, вы бы только напрасно рискнули жизнью.

— Вы правда так думаете? — неуверенно спросила она.

Я кивнула и улыбнулась:

— Не переживайте. Теперь этим делом займутся специалисты.

— Вы хотите? — предположила она и охнула: — Не надо бы вам лезть в это дело! Ох, зря я вам рассказала…

— Не беспокойтесь. Вы все правильно сделали. На земле моей семьи работорговля недопустима.

— Вашей… семьи? Так вы?..

— Кларисса Аберэ, наследница семьи Аберэ, — кивнула я. — Простите, я все еще не знаю вашего имени.

— Малика Раувер, — растерянно представилась она.

— Рада познакомиться, — ободряюще улыбнулась я. — Спасибо за гостеприимство. А теперь нам пора. И вы отдохните, прежде чем отправитесь к сыну.

Смущенная, женщина скомкано с нами попрощалась, и мы с Тимом вернулись в машину.

— Трындец, — захлопнув дверь, не сдержала я чувств.

— Что?

Машина тронулась — мы наконец-то возвращались в школу.

— Здесь детей в рабство продают, — пояснила я вспышку гнева.

— Это надо остановить, — кивнул он.

При этих словах мне даже полегчало. Тим не выдал никакой реакции после рассказа Малики, и я заподозрила, что работорговля в королевстве является чем-то обыденным. Признаюсь, я почти ожидала, что парень в ответ только плечами пожмет, выдав философское «бывает». Наверное, в этом случае я бы задумалась о революции.

Но, к счастью, я ошиблась, и это не могло не радовать.

— Надеюсь, папенька в этом не замешан, — хмуро заметила я.

Хотя сложно представить, что такие дела проворачиваются за спиной владельца города. Но если это так — грош цена ему как градоправителю. Бизнес, конечно, важен, но о социалке тоже не мешало бы подумать.

— Если замешан, мы дойдем до короля, — пообещал Тим.

Я хмыкнула, вспомнив о плохих боярах и хорошем царе, но ответила нейтрально:

— Думаю, в этом необходимости не возникнет. Я ведь наследница, уж как-нибудь наведу порядок. Даже если папенька будет против.

Тим покачал головой:

— Совсем не узнаю… так что означает это слово?

— Какое? — не поняла я резкой смены темы.

— Трындец.

— О… а… хм, — я было хотела объяснить происхождение этого слова, но мне вдруг подумалось, что юные аристократки не должны знать маты, да и не факт, что местная обсценная лексика содержит такую единицу. — Ничего не значит. Просто экспрессивное восклицание.

— Вот как, — кивнул он, смерив меня недоверчивым взглядом.

— Да, как-то так, — согласилась я, поудобнее устроилась в кресле и сообщила: — Подремлю чуток, пока не доехали.

Тим кивнул и последовал моему примеру.

17. Новые хлопоты