Еще один шанс

— Во имя отца и сына святого духа, аминь! — На поляне зазвучала молитва — …Идём мы, рабы божьи, в лихую дорогу. Навстречу нам сам господь Иисус Христос грядет из прекрасного рая, опирается золотым посохом. С левой стороны моей — архангел Гавриил, сзади меня Илья-пророк на огненной колеснице. Он стреляет, очищает и дорогу мою закрывает святым духом и животворящим крестом господним. Замок — богоматерь, Петра и Павла — ключ. Аминь…

— Всё равно непонятно, — Феоктист отказывался верить своим ушам. — Согласен, говорите по-нашему, без акцента. И молитву произносите правильно — вроде. Но, что-то здесь не то…

Законник вновь задумался, прикусил губу.

— А, знаю! Пьете, чай безбожно — пригубляете до умопомрачения. Ишь, мордасы у всех красные.

Внезапно стряпчему в голову пришла крамольная мысль. Глаза его засветились. Он снова воспрял духом. Выпрямился. Гордо развел плечи. И ехидно произнес.

— Всё! Я, догадался — где подстава. У вас — документы фальшивые! Скорее всего, купленные «на стороне»! А за подделку документов вас греховодников ждут пытки. Потом четвертование или дыба. Изделия ваши — разумеется на продажу. А мне… — Он глубоко вздохнул и с надеждой посмотрел на гостей заставы. — Мне, скорее всего… Жалование подымут — на целых два целковых!

— Что, ты! Кормилец! — мужики замахали руками и затрясли бородами. — Упаси господи от лихо такого! Как можно? У нас все по правилам. По закону. Вот, погляди бумаги. Вот подписи, расписки, печать.

Законник принял грамоты. Внимательно осмотрел их. — Говорите по закону… — Он небрежно облизал пальцы, перелистал листы. — Вот это и странно, что вроде всё правильно — всё по закону. А контрабандисты? Они ведь такие пошли — ушлые! Их же когда надо — днем с огнем не сыщешь. Но стоит только отвернуться как они повсюду — ползут со всех сторон, словно тараканы.

Пупочкин взял паузу. Пошамкал губами, а затем вкрадчиво обратился к старшему каравана. — Как говоришь твоя фамилия?

— Толстоногов — я. Зовут, Илья. Приказчиком буду. Везу товары купцу Коробейникову и его компаньону Алешке Воронцову.

— Толстоногов… Толстоногов, — «бумагомарака» оторвал взгляд от документов. Посмотрел куда-то в сторону. Прищурился. Задумался на мгновение. — Странная фамилия? Неприятная. Какая-то шершавая на языке… По-моему она уже звучала где-то? Точно — в сыскных листах!

— Почему странная? — Лицо торговца покраснело от прилива крови. Он заволновался и начал суетиться. — Что, вы! Побойтесь бога! Фамилия — как фамилия. Обычная фамилия.

— Послушай, голубчик! — новая идея сформировалась в голове таможенника. — Пошто ты мне голову морочишь! Ведь все знают, что твой родный брат организовал «поход за зипунами» вместе с вором и разбойником Стенькой Разиным в семьдесят пятом году? А когда его поймали и осудили — то сбежал из острога с монахиней Арзамасской. Потом ещё сказывали, что злодей ограбил по дороге карету, сжег два поместья и людишек сорок душ загубил. Ну, врун-говорун, что скажешь про брата своего? Почему молчишь — язык отсох?

— Помилуй Бог, господин хороший! Смилуйся! Что вы такое говорите? Нет у меня братьев и сестёр на этом свете. Я сирота — сиротинушка. Обычный божий человек. Всю жизнь в Москве — среди торгового люда. Первый раз из дома за товаром выехал.

— Как-то не уверенно и не складно отвечаешь? И зенки в сторону воротишь? И бровь у тебя дергается? Ладно, пес с тобой! Пойдем, поглядим — чавой везёте?

«Старший уполномоченный по особо важным делам на таможне» пошел вдоль повозок. Он гордо задрал голову и как индюк стал важно перебирать ногами. Группа купцов посеменила за ним следом.

— Итак! — мытник начал читать вводную лекцию для «забитых глупостью деревенщин» впервые оказавшихся на границе. — Напоминаю, что отдельные платежи за мелкие пошлины такие как: подушное, косвенный мыт, сотая, тридцатая, десятое, овальное, мостовое, гостиное, уборка конюшен, на мелкие нужды золотаря, писчие потребности и прочая — теперь платить не нужно…

— Слава тебе, Господи! — путники не дослушав, перебили чиновника. — Святая, Богородица! Ты услышала наши молитвы! Есть-таки правда на земле! А то чего только пустобрёхи не наплетут про таможню?

— Окстись, ворье постылое! — чиновник остановился и «резко обрушился» на торговцев. — Хуже ворон на гороховом поле! Нечего мне зубы заговаривать! На заставе нет юродивых и умалишенных. Дослушайте до конца! Платить не надо по отдельности — так как всё включено в общую плату. Теперь за каждый товар определена цена. Один товар — одна общая цена.

Таможенник остановился возле телеги с необычными объемными ящиками. На одном из них была большая надпись:

Дизельный генератор.

(Не кантовать).

Опасно!