Еще один шанс

Приведя его в сарай, парень ткнул пальцем в бочки с горючим и канистры. Внимательно оглядев разложенные на верстаке инструменты и невольно оценив порядок в помещении, майор откашлялся и, качнувшись с пятки на носок, тихо сказал:

– У купца Кособородова двух людей убили и факторию его сожгли. Он на тебя указывает.

– Он всегда на меня указывает, – фыркнул Мишка.

– Там гайку обгорелую от железнодорожных шпал нашли. А ты в депо регулярно бываешь.

– Тех гаек по посёлку можно мешок набрать, – отмахнулся парень. – А в депо меня, его молитвами, больше не пускают. Так что и тут мимо.

– Может, поможешь с этим делом разобраться? – еле слышно спросил майор. – Ты парень наблюдательный, смотреть умеешь.

– Нет, ваше благородие. Ради этого упыря я пальцем не шевельну. Пусть того ищет, кого сам обманул, – ответил Мишка, припомнив хохму из своего прошлого, – главное, в процессе расследования не выйти на самих себя, – и на всякий случай добавил: – Чем ему хуже, тем мне лучше. Авось быстрее отстанет.

– Не отстанет он, – скривился майор. – Ему дело расширять надо. За полгода у него убытков получилось больше, нежели доходов. Как сглазил кто. Вот он и решил заставить тебя ему новые золотоносные места найти и показать. А ты упёрся. Да ещё и почтения к нему никакого не являешь.

– А я мироедов никогда не почитал, – так же тихо отозвался парень.

Вздохнув, майор поправил фуражку и, развернувшись, вышел из сарая. Решительным шагом выйдя со двора, он, не оглядываясь на купца, сделал своим подчинённым знак и зашагал в сторону торга. Закрыв за ним калитку, Мишка проводил всю процессию взглядом и, сплюнув, вернулся к делу. Уже вечером, за ужином, он рассказал тётке всё, что услышал от майора, и, вздохнув, закончил:

– Так что придётся нам переезжать, мама Глаша. Не даст этот упырь нам тут жизни.

– Как скажешь, Мишенька, – тяжело вздохнула Глафира.

– Да не переживай ты так. Не на другой край земли едем, – успокоил её парень. – Всего-то тридцать вёрст отсюда. И Марфу я не брошу. Как помогал, так и помогать буду.

– Спаси тебя Христос, сынок, – закивала тётка, явно обрадовавшись.

– Ты пойми, мама Глаша. В станице нам проще станет. Там и торг свой, и лавок не меньше. Да ещё и на тракте станица стоит. И река под боком. Перегоню туда вельбот с лодкой. По первотропу сани переправлю, и станем жить спокойно. Атаман говорил, дом там большой. А тут мы скоро уже боками толкаться начнём. А самое главное, не достанет он меня там. Пойми, мама Глаша. Не смогу я долго этого терпеть. Бедой всё кончится.

– Ох, сынок, не кликай, – всполошилась женщина.

– Да не кликаю я, а правду говорю. Я сейчас-то как эту рожу вижу, так рука сама к оружию тянется. Ишь, удумал. Ему надо, а я по тайге бегай, места ему ищи. Да ещё и бесплатно. Сказал бы, за товары или долю какую, я б ещё подумал. А так пусть сам ищет. Выходит, брось и тебя, и Танюшку и весь год в тайге живи? Так, что ли?

Мишка сознательно нагнетал обстановку, подводя тётку к мысли, что вся эта затея с поиском золотоносных мест ничего кроме проблем им не принесёт. Кивая в такт его словам, Глафира неожиданно выпрямилась и, уперев кулачки в бёдра, заявила:

– Всё, сынок. Прав ты. Завтра в станицу едем. Дом смотреть. Только подумать надо, как всё сделать правильно. Хозяйство у нас не самое богатое, а всё одно не маленькое.

– Придумаю, мама Глаша, – с облегчением усмехнулся парень.

* * *

Весь следующий день был посвящён поездкам. Атаман, едва увидев гостей, расплылся в улыбке и тут же повёл их показывать дом. Слушая его разглагольствования, Мишка прохаживался по пустым комнатам, ловя себя на мысли, что дом ему действительно нравится. Просторный, на шесть комнат, плюс к ним кухня и общая комната. Что-то вроде гостиной или зала. С высокими потолками, сложенный из толстенных стволов лиственницы, он производил впечатление вековой надёжности.

Несмотря на долгое отсутствие в нём жителей, половицы не скрипели, а сам дом имел ухоженный вид. Вый дя во двор, Мишка отошёл к забору и, вскинув голову, осмотрел крышу под красной черепицей. Увидев две трубы, парень понятливо кивнул и вернулся на широкое крыльцо. Вышедшие следом за ним родные и атаман дружно уставились на него.

– Мне нравится, – коротко кивнул Мишка. – Сколько спросите за него, Сергий Поликарпович?

– Не дороже денег, Миша, – улыбнулся казак.

– Оно понятно. Но хотелось бы и цифирь услышать, – усмехнулся в ответ парень.

– Семьдесят рубликов на ассигнации. Плату растянем. А как последние деньги внесёшь, так и пойдём к мировому бумаги на тебя писать.

– А к мировому-то зачем? – не понял Мишка. – Такую бумагу должен голова поселения писать, а нотариус заверять.

– А где ж его тут взять, того нотариуса? – развёл казак руками.

– Тогда сход совета поселения. Казачий круг, по-вашему.

– Это где ж ты такого нахвататься успел?

– Так при полиции оружейником был. Там и начитался всякого, – усмехнулся Мишка.