Еще один шанс

Быстро передернув затвор, он поймал вылетевший патрон и, присмотревшись, сунул его обратно в магазин. Потом, подхватив снятые с бандитов сумки, он вывалил их содержимое на пол. Собрав все имевшиеся патроны, он ссыпал их в одну из сумок, после чего снова повернулся к тетке:

– Это пока оставь. Я потом с остальным сам разберусь. За дверью смотри и ничего не бойся. Я скоро вернусь.

– Храни тебя бог, сынок, – вздохнула женщина, сноровисто переламывая ружье и проверяя патроны.

– Справится, – кивнул самому себе Мишка и выскочил на улицу.

У станции уже завязалась настоящая перестрелка. Сориентировавшись, парень направился туда неспешной рысью, внимательно оглядываясь по сторонам. Он уже подходил к участку, когда стрельба там резко усилилась. Скользнув в тень заборов, Мишка не спеша направился в сторону пальбы. Выглянув из-за угла, он внимательно осмотрелся и, оценив обстановку, хищно усмехнулся.

Трое бандитов азартно обстреливали окна участка. Им оттуда отвечало два ствола. Судя по грохоту, задача у нападавших была не столько убить, сколько удержать дежурную смену полиции в здании, что они с успехом и делали, превращая окна и двери здания в решето. Прикинув расстояние и расположение бандитов, Мишка тихо положил винтовку на землю и достал револьвер.

Пару раз переведя ствол с точки на точку, которые успел отметить по вспышкам выстрелов, парень трижды нажал на спуск. В наступившей тишине ясно прозвучал страдальческий стон. Подхватив винтовку, Мишка скользнул в сторону бандитов. Нужно было доделать начатое. Подобравшись к тому месту, где раздавались странное бульканье и тихий скрип чего-то по земле, он всмотрелся и, увидев смертельно раненного бандита, достал нож.

Клинок с хрустом пробил кожаную куртку и вошел бандиту в грудь. Быстро обыскав всех троих, Мишка собрал все оружие, пояса с ножами и сумки, в которых те носили всякую всячину и, обойдя здание участка по дуге, чтобы не нарваться на дурной выстрел, подобрался к окну.

– Эй, там, православные, все живы? – негромко крикнул он.

– Кто это? Мишка, ты, что ли, бес? – послышался в ответ растерянный возглас.

– Я. Выходите. Кончились бандиты. Стрельба у станции идет. Туда бежать надо, – пояснил он, перебираясь к дверям.

* * *

– Ну, парень, ты и учудил! Это ж надо, почти всю банду положить из винтовки, которую первый раз в руки взял! – восхищенно ахал седоусый полицейский, обходя выложенных в ряд бандитов.

Отдельно, прямо на мерзлой земле сидели четверо раненых из состава той же банды. Мишка, держа винтовку на груди скрещенными руками, задумчиво оглядывал арестованных, не понимая, что именно привлекло его внимание. Вся четверка, едва заметно кривясь от боли, сидела с мрачными рожами, то и дело поглядывая на происходящее вокруг.

«А ведь тут не все китайцы, – почему-то мелькнула у парня мысль. – Вот тот, дубленый, явно уйгур. А этот, с краю, вообще на японца похож. Блин, как бы их отличить? Кто их допрашивать станет? И как? Прикинутся, что русского не понимают, и туши свет».

Подошедший к нему урядник, тяжело оперся рукой о стену и, задыхаясь, прохрипел:

– Спасибо тебе, Михаил. Спас.

– Не за что, Николай Аристархович. У меня к этим бандитам свой счет, – негромко отозвался Мишка, продолжая рассматривать пленных.

– Что не так, Миша? – тихо спросил урядник, заметив его взгляд.

– Вон тот, с дальнего краю, явно не китаец.

– С чего ты взял?

– Самому бы знать. Потому и пялюсь на него, как сова на зайца. Кто их допрашивать станет? – повернулся он к уряднику.

– Есть у меня толмач. Восемь лет в колодках у них проходил. Не доглядишь, зубами в глотку вцепится, – слабо махнул урядник рукой, держась за грудь.

– Вы бы присмотрели за собой, Николай Аристархович, – сочувственно вздохнул Мишка. – Лишний вес еще никого до добра не доводил. И от водочки некоторое время лучше воздержаться. К доктору вам надо, чтобы он вам диету какую городскую прописал.

– Это еще что за зверь? – удивился урядник.

– Это вроде как правильное питание. Там нужно расписать, когда, что и в каком виде есть. Тогда человек худеть начинает. В Томске на торгу один заезжий нахваливал. Вроде и ешь, а сам худеешь.

– Ох, твоя правда, парень. Тяжел стал. Сам чую, – скривился урядник. – Ну да бог с ним. О себе потом думать будем. Тут бы с этими разобраться. Лучше расскажи, как ты у станции оказался?

– Собаки, – помолчав, усмехнулся Мишка.

– Чего собаки? – удивленно переспросил урядник.

– Среди ночи проснулся, слышу, один пес заходится. У нас ведь как? Если один завелся, другие тут же подхватят. Особенно если стороннего учуют. А тут заходится, но один. Я на улицу с вашим подарком и ножом вышел, а он вдруг взвизгнул и замолк. Я к забору. Смотрю, а через него двое лезут. Вон тот, с разбитой мордой, мой. Я его рукоятью револьвера приложил. Второго ножом, чтобы раньше времени шум не поднять. Сначала думал, беглые, а потом присмотрелся, хунхузы. Ну, а уж когда винтовку их рассмотрел, – Мишка тряхнул лежащим на груди оружием, – тогда все сразу понятно стало.

– А говорили, что по первому снегу пойдут, – мрачно проворчал урядник.