Еще один шпион

«…это невероятное, экстраординарное событие, переоценить которое трудно, а недооценить — преступно. Нам как бы дали вторую попытку проникнуть в тайну Тунгусского метеорита и других подобных явлений», — заявил академик РАН, лауреат международной премии Крафорда Евгений Стельмашенко.

«Впервые за сто лет ученым-метеоритологам подвалила отличная и перспективная работенка!..» — из интервью доктора Б.Эшборна и проф. Л.Хогвуда, ведущих специалистов проекта по поиску и изучению метеоритов ANSMET (США).

«…где выступил А.Гульвиг, председатель недавно созданного под эгидой ООН Комитета по исследованию «Заозерского феномена». Он отметил, что разрозненные поиски так и не дадут положительного результата, пока мировое сообщество не организует масштабную международную экспедицию, соответствующую масштабу события…»

«…осложняется тем, что недалеко от района падения находится исправительная колония № 33, более известная как „Остров Огненный“, и прилегающая территория является спецрежимной. Более 140 ученых с мировым именем подписали письмо к российскому руководству с просьбой допустить участников экспедиции в зону падения метеорита…»

* * *

Тимур и его команда были людьми небедными. Даже самый распоследний джигит мог одеваться в «Бриони» и обедать в «Пушкине», хотя почему-то не делал этого. Более того, тимуровцы одевались строго на Басманном рынке у палаточников — брюки-стретчи, светлые носки, мешковатые кожаные куртки. Некоторые их земляки, давно осевшие в Москве, носили исключительно фирменные, дорогие вещи, но выглядели точно так же. А тогда зачем переплачивать? Питались они в «Али-Кебабе», где к обеду подавали разогретый в микроволновке плов и с утра до ночи из динамиков стереосистемы лилась арабская поп-музыка. То, что переваривается в желудке, все равно никто не видит, так что тратиться в дорогих кабаках никакого смысла не имело.

В московской ночной жизни они понимали мало, да и не стремились особо понимать. Поэтому, когда прошла команда устроить шикарный банкет в честь Бруно и не ударить при этом в грязь лицом, Тимур подошел к карлику и прямо спросил его, какой из московских ресторанов, по его мнению, достаточно крутой для такого дела. Думал Бруно недолго. Ресторанов он знал всего два, а может, и того меньше, поскольку номером первым в этом списке стояла пивнуха, в которой его повязали в 2002-м. Вторым номером стоял «Козерог», в котором Бруно не бывал, но о котором много слышал от Лешего и Хоря.

— «Козер», конечно! — заорал он, охреневая от того, что Тимур не знает столь очевидных вещей. — Только «Козер»! Там такая крутизна!

Тимур в тот же день навел справки, посетил означенное кафе, забил стрелку с его владельцами, братьями Нохшоевыми, с которыми его группировка периодически имела дела. Встреча прошла в деловой, рабочей обстановке. Через час после ее окончания на дверях «Козера» появилось объявление трудночитаемым готическим шрифтом: «Уважаемые посетители! В субботу с 16–00 до 01–00 у нас — закрытое мероприятие. Приносим извинения и ждем вас в любое другое время!».

* * *

Если честно, он и трезвым-то вел себя не совсем адекватно, чуть что — сразу в крик: «Я — человек-ядро! Я — звезда!», а то норовил и в морду дать. Поэтому как он набрался, в какой именно момент, этого никто толком и не заметил. Когда заметили, было поздно. Лицо Бруно вдруг густо налилось краской. Он молча смахнул посуду со стола, утвердил на нем согнутую в локте правую руку и нетерпеливо пошевелил короткими толстыми пальцами.

— Ко мне по одному! Дылды! Джигиты, ё-о! Положу любого! Мой коронный номер! Давай, налетай!!