Еще темнее

Стаскиваю с ее ног туфли, и те со стуком падают на кафельный пол. Возле туалетного столика выгребаю все из своих карманов – телефон, ключи, бумажник и самое драгоценное – мой новый брелок. Я не хочу, чтобы он намок. Очистив карманы, я с Аной на плече шагаю под душ.

– Кристиан! – кричит она.

Не обращая внимания на крики, включаю воду, и струи обрушиваются на нас обоих, но в основном на спину Аны. Вода холодная. Ана извивается на моем плече, визжит и смеется одновременно.

– Хватит! Поставь меня! – просит она между хихиканьем.

Опять бьет меня, и я проявляю милосердие.

Я опускаю ее на пол. Ее тело в мокрой одежде скользит по мне.

У нее горит лицо. Ее прекрасные глаза сияют от восторга. Она невероятно прекрасна.

Ох, малышка.

Ты сказала «да».

Я беру ее лицо в ладони, мои губы нежно и трепетно касаются ее губ, ласкают их. Она закрывает глаза и под струями душа отвечает мне со сладкой жаждой.

Вода постепенно теплеет. Ее руки тянутся к моей мокрой рубашке. Она выдергивает полы рубашки из брюк. У меня вырывается стон, но я не могу оторваться от ее губ.

Я не могу оторваться от твоих губ.

Я не могу перестать любить тебя.

Я не смогу перестать любить тебя.

Никогда.

Она принимается расстегивать на мне рубашку, а я нащупываю «молнию» на ее платье. Медленно опускаю вниз бегунок, чувствуя кончиками пальцев ее теплую спину.

Ох. Какое блаженство. Но мне этого мало. Я страстно целую ее, мой язык вторгается в ее рот.

Она стонет и внезапно дергает за полы моей рубашки, пуговицы разлетаются, пропадают в напольной решетке.

Оу!

Ана!

Она стаскивает рубашку с моих плеч и толкает меня к кафельной стене. Но рукава не снялись до конца.

– Запонки.

Я протягиваю руки. Пальцы Аны легко справляются с задачей, и запонки падают на пол, за ними и рубашка. А ловкие пальцы уже тянутся к моему брючному поясу.

О нет.

Еще рано.

Схватив ее за плечи, я поворачиваю ее спиной к себе, чтобы видеть длинную застежку. Расстегиваю «молнию» донизу и медленно спускаю платье с плеч Аны. Ее локти все еще скованы платьем, его рукавами.

Это мне нравится.

Убрав с шеи Аны мокрые волосы, наклоняюсь и слизываю языком воду, бегущую по нежной и упругой коже.

Какой приятный вкус.

Провожу губами по ее плечу, целуя его и покусывая, а мой орел уже просится на свободу, ему тесно под «молнией». Она стонет, упирается руками в кафель, а я целую ее любимое место ниже уха. Я осторожно расстегиваю на ней лифчик, спускаю его и накрываю ладонями ее груди. Из меня вырывается восхищенный стон. У Аны роскошные сиськи.

И очень отзывчивые.

– Как красиво, – шепчу я ей на ухо.

Она наклоняет голову, открывая доступ к своей шее и горлу, и кладет груди в мои ладони. Заводит назад руки, все еще скованные рукавами платья, и нащупывает мой возбужденный член.

Затаив дыхание, выдвигаю бедра навстречу ее жадным рукам. Наслаждаюсь сквозь ткань прикосновениями ее пальцев. Как эротично!

Я тихонько дергаю за ее соски, сначала большим и указательным пальцами, потом сжимаю щепотью. Она громко вскрикивает, а соски в моих руках твердеют и вытягиваются.

– Да, – шепчу я.

Позволь мне слышать тебя, малышка.

Я поворачиваю ее лицом к себе и приникаю к губам, стаскивая с нее платье и белье. И вот она стоит передо мной голая, а одежда валяется мокрой грудой у наших ног.

Ана хватает гель для душа и выдавливает порцию на ладонь. Смотрит на меня, спрашивая разрешения, ждет.

Ладно. Мы это делаем.

Набираю в грудь воздуха и киваю.

С мучительной нежностью она кладет руку мне на грудь. Я застываю, а она медленно наносит гель, кругами водит по моей коже. Тьма не шевелится, она притихла.

Но я напрягаюсь.

Повсюду.

Черт побери.

Расслабься, Грей.

Она не хочет причинить тебе вреда.

Через мгновение я хватаю Ану за бедра и гляжу ей в лицо. Вижу ее сосредоточенность. Ее сострадание. Вижу все. У меня учащается дыхание. Но нет. Я могу справиться.

– Ничего, терпишь? – спрашивает она.

– Да, – выдавливаю я из себя.

Ее руки порхают по моему телу, моют меня под мышками, мои ребра, спускаются по животу до брючного пояса.

Я перевожу дыхание.

– Теперь моя очередь, – заявляю я и вывожу нас из-под водяных струй, беру шампунь, наношу на ее голову и принимаюсь втирать в волосы.

Она закрывает глаза и мычит от блаженства.

Я смеюсь. Это катарсис. После всех стрессов прошедшего вечера.

– Нравится?

– Хм-м…

– Мне тоже. – Я целую ее в лоб и продолжаю свой массаж. – Повернись.

Она немедленно подчиняется, и я продолжаю мыть ей голову. Закончив, еще раз тащу ее под душ.

– Запрокинь голову.

Ана слушается меня, и я смываю мыло с ее волос.

Ничего я так не люблю, как ухаживать за моей девочкой.

Во всех смыслах.

Она поворачивается ко мне лицом и хватается за мой брючный пояс.

– Я хочу помыть тебя всего, – говорит она.

Усмехаюсь и поднимаю кверху руки, как бы сдаваясь на ее милость.