Ещё тридцать восемь кошек до сорока

Почему-то обеим сестрицам казалось, что жизни после сорока уже нет. Есть только долг перед детьми, внуками и прочими жаждущими.

– То же мне… жениться он собрался! – ворчала рассерженная Аня.

– Да, прикинь, и мне мать заявила, что она ещё сама может замуж выйти! – делилась с сестрой потрясенная Татьяна. – Да скорее Дашка замуж выйдет! Нет, оно понятно, что мать выглядит неплохо для своих лет, но кому она нужна-то? Все мужики её возраста или женаты, или с молодыми красивыми девчонками!

В данном утверждении хромали и логика, и математика, но сестрицы, привыкшие с самого детства к собственной неотразимости и уникальности, не давали себе труда задумываться…

Когда Николай, всё ещё кипевший возмущением, и не преминувший высказать, что это она плохо дочек воспитывала, увёз ровно половину мебели, Анастасия прошлась по опустевшим комнатам.

– Странно как вышло… – сказала она зеркалу. – Всё, что было для меня важным, оказалось таким пустым!

Она коснулась своего отражения, послушно протянувшего навстречу ей руку.

– Красота спасёт мир! Какая глупость! Понимаешь, глупость? Ничего-то она не спасает, особенно если кроме неё ничего нет! Ни любви, ни верности, ни уважения… Ни-че-го! Просто пустота.

Отражение, повинуясь воле хозяйки, опустило руку и прикрыло глаза.

– Надо же… дожить до сорока пяти и услышать, что дочурки уже про наследство рассуждают, считают меня годной только на то, чтобы их папеньку приковать к себе и держать, чтобы конкурентов не настрогал… А что, матушка, не пора ли вам надеть комнатные валенки, халат, меховую жилеточку и засесть унучаток няньчить, чтобы доченькам время освободить – красотой своей заниматься? – издевательски уточнила Анастасия у отражения. – Молчишь? Правильно! Молчание-то золото! Бедная Дашка! Вот я и оказалась в её шкурке!

Звонок мамы Дашка приняла совершенно безмятежно – она играла с котятами и парила в восхитительных воспоминаниях о недавней прогулке. Нет-нет, ничего такого уж романтического не было, но она никогда так приятно ни с кем не общалась.

– Да, мам? Чего? Какое наследство? А почему тебе замуж нельзя? Эээээ, не поняла! – пожаловалась она, а выслушав мамин рассказ о шок-визите близняшек, разозлилась.

– Вот же… паразитки! – фыркнула она, – Мам! Не обращай внимание!

– Дожила… дочка утешает, причём, именно та, которой меньше всего от меня досталось и любви, и внимания! – думала Анастасия, вдруг припомнив слова близняшек об «альфонсе».

– Дашуль, ладно… что с них взять – сама воспитала, сама и получила красотой со всего маху. Ты мне лучше скажи, что это за молодой человек с лохматой собакой?

Дашка рассмеялась:

– Да просто знакомый, мы погуляли, да поговорили…

– Вот и хорошо, вот и правильно! Гуляй, отдыхай, разговаривай, слушай его и гони сестричек подальше – ты им не прислуга, не нянька и не пахарь для своей бабушки.

– Но ты же сама говорила… – осторожно уточнила Дашка, тихонько улыбаясь,

– Я ошиблась! Имею я право ошибаться, или нет? – возмущенно уточнила мама. – Я в стольких вещах ошиблась…

Примерно ту же самую фразу повторила на следующее утро милейшая Галина Сергеевна, потрясая в воздухе странной конструкцией из тонких ремешков.

– Дашенька! Спасите-помогите! – она кинулась к Дашке, безмятежно вышедшей из подъезда, чтобы сходить в магазин. – Я ошиблась! Я так ошиблась!

– Что-то случилось? – растерялась Дашка.

– Мися случился! То есть с Мисей случилось! Он же вчера вывернулся из ошейника, так я сегодня с утречка сбегала в зоомагазин и купила шлейку, вот! – она подсунула к Даше поближе непонятную штуку. – Мне сказали, что это самая-самая надёжная шлейка! Но я так ошиблась… Он в ней погулял утром, очень сердился, даже ни на кого не рычал, кроме меня… А потом…

– Он убежал? – догадалась Дашка.

– Даааа, – прорыдала Галина Сергеевна. – Он из этой дyрацкой штуки просто вышел! Дашенька, помогите его найти! Он к вам так хорошо относится!

– Правда? – с превеликим сомнением протянула Дашка. Ей-то казалось, что, если бы Мися мог её слопать, то сделал бы это с наслаждением.

– Конечно! – с жаром воскликнула Галина. – Что вы! Он чужих людей не любит почти так же, как и чужих собак. Он кусается и вопит, стоит только кому-то его коснуться, а вы его принесли на руках! – последнюю фразу Галина произнесла восхищенным шепотом.

Даше стало жаль и эту заполошную тётку, и чудика Мисю…

– Ну, и ладно, подумаешь, пройдусь в парке, поищу! Прогуляться всегда хорошо, а так, глядишь, ещё и этого скандалиста найду, – думала она, шагая по аллее.

Голос Галины, истошно вопящей:

– Миииисяяяя! Мисюююююсь! – распугивал влюблённые парочки, голубей и прочих прохожих.

– Не-не, вот так, извините, орать я не буду! – твёрдо решила Даша. – И потом… Если бы он хотел примчаться на голос хозяйки, то он бы это уже сделал. Вопит она так, что аж по всему парку эхо мечется, а это значит, что? Правильно! Чихать он хотел на эту сирену! Скорее всего, мне нужно искать самого крупного пса, который тут гуляет, обойти его вокруг и найти, куда прицепился этот крокодильчик.