Эшелон

Прежде чем продолжить наш анализ академических выборов, необходимо, хотя бы кратко, остановиться на важном вопросе — почему наш ученый (и даже не всегда ученый) люд так рвется в академические кресла? Я начну с одного далекого воспоминания. Это было, кажется, летом 1960 года. В Москву приехала делегация Королевского общества во главе с вице-канцлером, химиком профессором Мартином. По причине летних отпусков в столице было мало академической публики, и Президиум бросил клич по всем институтам — собрать по возможности больше сотрудников для заполнения конференц-зала Президиума (в таких случаях горящие театры обычно обращаются за выручкой к милиционерам). Такими мерами конференц-зал удалось заполнить; пришел туда и я. В виду отсутствия Президента и главного ученого секретаря, обязанности председателя исполнял известный лысенковец, малоинтеллигентный Сисакян. Доклад Мартина, насыщенный юмором и богатый фактический материалом, осветил деятельность Королевского Общества в весьма выгодном свете, особенно по контрасту с хорошо знакомой присутствующим замшелой, косной, бюрократической системой нашей Академии. И тогда Сисакян, желая сбить это впечатление, через переводчика попросил Мартина растолковать один, оставшийся ему, Сисакяну, неясным вопрос: каковы права и обязанности члена Королевского Общества? Подтекст вопроса хитрого армянина был примитивен: мол, советские академики — слуги народа, а британские — лакеи империализма. Ответ Мартина продемонстрировал присутствующим отличный образец знаменитого английского юмора: «Я Вас понял, профессор Сисакян. Начну с обязанностей: каждый член Королевского Общества обязан ежегодно платить в казну Общества 5 фунтов. Теперь поговорим о правах: каждый член означенного Общества имеет право совершенно бесплатно получать периодические издания своего отделения. В среднем выходит фунтов на 7 с половиной. Так что быть членом Королёвского Общества — выгодно, джентльмены!» — закончил под громовой хохот собравшейся публики британец. Эта история имеет продолжение. Года два спустя меня выбрали членом Королевского Астрономического Общества. Почти сразу же я стал получать ведущие английские астрономические журналы: «Monthly Notices of Roy.Astron.Soc.» и «Observatory». Радость от получения столь дефицитных у нас изданий была несколько омрачена невозможностью платить ежегодно Ј5. Вскоре в Москву с визитом прибыл известный английский физик профессор Бэйтс. После того, как он поздравил меня с избранием, я поделился с ним неловкостью в связи с Ј5. «О! — сказал Бэйтс — я вижу, что Мартин Вам не все сказал! Иностранные члены Королевского общества освобождены от этой неприятной обязанности — платить Ј5. Так что особенно выгодно быть иностранным членом Королевского Общества!»

Как известно, советский академик получает, так сказать, «за погоны» ежемесячно 500 рублей, а член-корреспондент — 250. Как видим — суммы немалые, вполне соизмеримые с хорошей зарплатой. Насколько мне известно, иностранные академии своим членам денег не платят. Исключение составляют академии соцстран и, кажется, весьма «закрытая» академия Ришелье во Франция, члены которой («бессмертные») получают за посещение каждого заседания по луидору, специально для этой цели отчеканенному. До войны, правда, при Муссолини платили и в итальянской академии.

С гораздо большим основанием, чем профессор Мартин, мы можем сказать, что быть членом советской академии очень выгодно, товарищи! Помимо денег, академики получают немалые блага в других формах. Прежде всего — хорошие условия в больнице AН, куда — увы — время от времени приходится попадать уже далеко немолодым деятелям науки. Дают там нашему брату отдельные палаты — сам лежал 3 раза, а это в наших условиях далеко не пустяк! Важнейшей привилегией академиков и член-корров является то, что их никогда не выгонят па пенсию. А сколько жизненных трагедий приходится видеть, когда крепкого, здорового 60-летнего доктора наук переводят сперва в консультанты, а вскоре — на пенсию, на нищенские 160 рублей. Кажется, такая мелочь — академическая столовая в Москве, а как это удобно и, что греха таить, вкусно! Это уже специфика нашей хронически голодающей, одолеваемой разного рода дефицитами, страны.