Эскортница

Артём слегка улыбается. Я нежно глажу его плечи. С поцелуями не навязываюсь, если потянется — отвечу. Прижимаюсь сильнее и толкаюсь бедрами.

Артём вдавливает меня в себя. Я быстро трусь об него. Следом его рука касается моей промежности — уверенные движения. Он очерчивает клитор. Гладит, гладит. Затем еще один ощутимый круг... Аж глаза закатываются от наслаждения. Линия по нежным складочкам до ануса. Обратно. Я впиваюсь в его плечи.

— Нравится? — спрашивает Артём.

Киваю, заглядываю ему в глаза — в них огоньки возбуждения. Он вновь меня трогает. По телу разряды тока. Хватаю его член, но Артём поспешно убирает мою руку.

— Тише. Не надо.

— Почему? — выпаливаю с разочарованием.

Усмехается. Его губы тоже белые.

— Выходить скоро. А тебе скрыть легче, чем мне.

Ох. Да.

— Обожаю, когда ты меня трогаешь, — ставлю его в известность. Прерывисто. Зубы стучат.

— Поплыли к берегу, ты замерзла. Давай первая.

Я подчиняюсь. Плыву, Артём все время рядом. Бросает меня, только когда получается коснуться дна ногами. Выходит из воды и идет к нашему бунгало, я поспеваю следом, наслаждаясь жаром раскаленной гальки, впивающейся в стопы. Ащ-щ. Горячо, да, мне очень нравится.

Пока я вытираюсь полотенцем, Артём задергивает шторы. Потом достает крем от солнца.

— Давай помогу? — предлагаю расторопно.

Размазываю крем по его плечам, спине, груди. Сглатываю слюну от такой близости и контакта. Касаюсь осторожно шрамов.

— Теперь ты. Повернись спиной, — говорит он.

Я присаживаюсь на лежак. Артём выдавливает крем на мои плечи, водит по ним, чуть массируя. О-ох! Боже, я бы могла работать только за массажи!

Шутка, конечно. Но это дико приятно.

Губы кусаю от неожиданного удовольствия, но, увы, оно длится недолго.

Пальцы Артёма касаются моих ключиц, потом опускаются ниже, под мокрую ткань лифа. Накрывают полушария груди, сжимают. Я запрокидываю голову, подавая себя, позволяя трогать, как вздумается.

Наигравшись, он развязывает узелок и снимает лифчик, полностью обнажая грудь. Сразу напрягаюсь.

Вдруг шторы задернуты недостаточно плотно? Что, если кто-то увидит силуэты? Вокруг люди ходят. Кричат. Смеются.

Окатывает горячей волной. Ком стеснения застревает в горле. Я напоминаю хрипло и очень тихо, заговорщически:

— Нас могут застукать.

— Ага.

Холодные губы касаются шеи. Артём вновь накрывает ладонями грудь, сминает. Четкие, властные движения. Ничего лишнего. Моментально подчиняющие и... успокаивающие.

— Мне нравится, как ты пахнешь, когда возбуждена.

Накрывает волной да самых кончиков пальцев. Я чуть раздвигаю ноги, между которыми разгорается пожар. Артём притягивает меня к себе. Буквально впечатываюсь спиной в его горячую грудь. Окутывает ароматом лосьона, смешанным с запахом его кожи.

Пульс ускоряется. Я ощущаю жажду, хочу больше внимания. Поворачиваю голову и робко касаюсь губ, жалобно прося поцелуй. Ловлю ртом дыхание.

В голове колотится дикое: нас могут увидеть! В любой момент. Моя грудь часто вздымается под рукой Артёма. Тело пылает.

Его пальцы вновь прижимаются к мокрой ткани там, внизу. А затем ныряют под нее.

Глава 22

Алина бы никогда не позволила делать с собой подобное прилюдно. За какой-то тонкой шторкой! Унизительно, неприемлемо. Увидит кто — позора не оберешься. Я бы скорее умерла на месте!

Мир Галины базируется на трех китах: безопасность, уважение, ясность. Все три уверенно плывут вперед, и я за ними — на волнах порока и удовольствия.

Еще какого удовольствия.

— Расслабься. — Артём произносит это слово так спокойно и покровительственно, что оно тут же производит обратный эффект: я напрягаюсь.

Шепчу:

— Просто не хочу проблем.

— Мы в Сочи, Галя. У нас нет проблем.

Шутка не заходит. В груди ком, я сглатываю. Его руки останавливаются, мое сердце, напротив, колотится на износ.

Полулежим вдвоем на шезлонге. Кожа к коже. После долгого заплыва, теплого душа и легкого массажа это могло бы быть дико приятно при других обстоятельствах.

— Тебе хорошо? — спрашиваю.

— Да, спасибо.

Отдыхаем.

Через несколько вдохов на его телефон падает сообщение. Артём недовольно вздыхает и тянется к столику, а я чувствую раздражение. О нет, это же опять часа на два! Он начнет смотреть какие-то документы, звонить, ругаться, объяснять...

Быстро переворачиваюсь и нависаю над ним. Тянусь и легонько касаюсь губ. Затем выпрямляюсь, демонстрируя себя во всей красе.

Истомин чуть прищуривается. Приподнимает левую бровь.

— Хочешь еще?

— Ты не закончил со мной. Работа подождет.

Он бросает взгляд на экран телефона, на мою грудь и... откладывает сотовый.

— Подвигайся.

Я перекидываю через него ногу и совершаю движения бедрами, черчу круги, восьмерки. Ласкаю себя, плавно покачиваясь. Поначалу усиленно борюсь со стыдом и смущением, ни на секунду не забывая, что мы в общественном месте. Тщетно стараюсь расслабиться. Но затем внутри что-то щелкает. Внимание Истомина, его прямой взгляд, его желания... от этого всего адреналином топит. Артёму очень нравится, он отдыхает.

Все, что ранее казалось раздражающим фактором, теперь лишь добавляет экстремальные нотки. Я отпускаю себя и улыбаюсь.