Эскортница

Истомин надвигается на меня, я отступаю, пока не касаюсь спиной стены. Поглаживаю его затылок.

Он нежно касается моей щеки, а затем слегка сжимает горло, судорожно вздыхаю, Артём наклоняется и затыкает рот поцелуем. Долгим, глубоким, совершенно безумным! Вспоминаю оргазм на пляже при этих же обстоятельствах и мгновенно возбуждаюсь. Артём быстро расстегивает платье и оголяет грудь.

Почувствовав прохладу чувствительной кожей, я начинаю часто дышать. Немного приятных ласк, после чего Артём достает конвертик из кармана и зажимает во рту. Расстегивает ремень на брюках.

Я откидываюсь на стену, любуясь.

— Хочу пососать у тебя. Пожалуйста.

— Позже. Хочу тебя весь день, Галчон.

Полсекунды — и он в защите. Следом его рука под платьем. Трусики в сторону. Артём аккуратно разглаживает мои складочки, там влажно.

— Быстрее прыгай на член. Или он щас взорвется.

Смеюсь! Обнимаю Артёма и закидываю ногу ему на плечо.

— Ни хера себе ты умеешь, — восхищается он со смешком.

— Да! — Я зажмуриваюсь, чувствуя неминуемое вторжение. — Да. Артём. Боже...

Вцепляюсь в него. Губы кусаю, пока он трахает. Пока волосы мои на кулак накручивает и берет-берет тело. Врывается в меня, грубо разрушая зону комфорта, обосновываясь в ней, становясь самым важным в эти минуты. Самым важным на свете.

— Красивое платье, — говорит Истомин через несколько минут, тяжело дыша. Стягивает презерватив, завязывает узлом. Выбирается из брюк и идет в ванную. — Будь в нем вечером.

— Я так и хотела. Спасибо! — кричу вслед.

Опускаюсь по стене на корточки. Закрываю лицо и головой качаю. Ноги дрожат. Я все еще не существую, душа парит под потолком.

— Галчон?

Поднимаю затуманенные глаза.

— Ты петь любишь?

Эм. Мешкаю. Артём смотрит в ожидании. Румяный, красивый. Голый. Я неловко пожимаю плечами. Показываю ему пальцами, что чуточку.

— Супер, — одаривает он улыбкой. — Спасибо, мне легче. У тебя... всё хорошо?

— Да. Я просто... Мне слишком приятно сейчас. Дай минутку.

— Хоть десять.

Артём широко улыбается, подмигивает и идет в душ. Я же запрокидываю голову и дышу. Вау. Боже, если это грех, то зачем он такой сладкий? Захлебнуться можно. Растаять. Впасть в сахарную кому. Как с этим пороком бороться-то? Как... в этом мужчине не увязнуть?

Глава 24

Через два часа я выступаю на сцене модного караоке-бара, оформленного в байкерском стиле. Хожу вокруг мотоцикла с микрофоном, ловлю на себе взгляды гостей.

Поначалу долго отнекивалась и отшучивалась, но Пётр спел настолько гадко и плохо, а Артём так громко хохотал, прикрывая глаза руками, что робость куда-то делась сама собой. Пётр перестал пугать, он стал будто... нормальным. И я расслабилась.

Исполняю одну из любимых современных песен, кланяюсь под аплодисменты и на радостях спешу к своему столику.

Пою я не профессионально. Занималась в кружке по вокалу в общине, но там все наши дети занимались — ничего особенного. Главное же в караоке — веселье!

Чтобы добраться до стула, прохожу мимо Истомина, тот ловит меня одной рукой за талию и притягивает к себе. На кураже я смеюсь и кокетничаю. Вижу в его глазах все: непотухшие искры недавней близости, предвкушение нового удовольствия, дикость. Испытываю трепет.

Наклоняюсь и нежно целую Артёма в губы. Он сжимает мои ягодицы и тут же отпускает, позволяя пройти. Публичность хоть и заводит моего клиента, но все же... не его тема. Я уже смекнула и не провоцирую.

За секунду до того, как оторваться от рта Артёма, что-то заставляет меня бросить взгляд на Петра.

Быстро отворачиваюсь, разрывая зрительный контакт. Понимаю, что Пётр не упустил ни секунды из короткой интимной сцены. Почему-то холодок по коже. Какое облегчение, что друг Артёма не знает, кто я!

Когда присаживаюсь на свое место, Пётр как ни в чем не бывало громко хлопает. Я смущенно улыбаюсь и благодарю за такую теплоту.

Уже вилку беру, оливку нанизываю, а он все нахваливает таланты. Будто хочет понравиться. Стреляю глазами и двигаюсь ближе к Артёму, потому что Пётр... он по-прежнему на меня смотрит с повышенным вниманием.

Я не мылась перед ужином. После нашего с Артёмом секса, как обычно, пошла в ванную. Стянула платье, включила воду. Постояла и выключила ее. Оделась. Почему-то не захотела смывать его с себя. В ту минуту это казалось хорошей идеей. Мне было тепло и сладко.

Сейчас же ощущение, что окружающие мужчины каким-то магическим образом чуют, что недавно у меня была близость. И реагируют.

Смотрю на Артёма. Мне бы хотелось ощутить его внимание и поддержку.

— Галина, если бы ты спела первой, я бы ни за что не потащился на сцену! Такое чувство, что вы оба меня подставили, — обличает нас Пётр и в один глоток осушает стакан.

Артём слегка улыбается.

— Ты отлично держался, зря переживаешь, — смягчаю я.

— Она слишком милая для этой планеты, — закатывает глаза Артём. Чуть наклоняется в сторону друга и выдает вердикт: — Твоя песня — самое мерзкое, что я слышал в жизни.

— Ты для этой планеты в самый раз, — подкалываю я.

Артём берет мою ладонь и благодарно целует. Сердце заходится!