Если…

Или… вот еще, вспомнилось… Когда промежуточные всевозможные оценочные работы дали передышку, у меня снова выдался день «посвободней». Поприсутствовав буквально на одном-двух занятиях, я покинула стены учебного заведения и рванула к троллейбусной остановке встречать возлюбленного. Он приехал с другом, доселе мне неизвестным, на поиски новой работы, и настроение у него было приподнятое. Мы втроем направились в сторону центрального городского парка с небольшим прудом и каменными мостиками через него. Мне нравился этот парк! Крошечный островок размеренности среди океана суеты, давки и железобетонных великанов… Пройдясь неспешно по аллеям, что-то обсуждая и смеясь, мы подошли к этому искусственному озерцу, взяли на прокат лодочку и все дружно в нее загрузились. Ну разве это не чудесная прогулка?! Знаете, впервые присутствие третьего лица ни капельки меня не огорчало! Артем, так, кажется, звали этого юношу, хотя по имени его редко кто называл, – по непонятным мне причинам за ним закрепилось прозвище «Ангуло», – вызывал у меня симпатию, и здесь я не имею в виду внешние данные. По Володиному издевательскому обращению, гнусным шуткам и язвительно-насмешливым рассказам было не трудно догадаться, что из добродушного, доверчивого и глупенького парня сделали «мальчика для бития», над которым не потешался лишь ленивый. Я его жалела. Артем плохо связывал слова в предложения, постоянно что-то ляпал невпопад, причем сам же с этого смеялся, активно жестикулировал, корчил рожицы, на все выпады товарища заливался истерическим хохотом, в определенной мере схожим с поросячьим визгом, – казалось, его веселость базируется скорее на неадекватности, чем на оптимизме сангвиника, но, заглянув ему в глаза, я увидела тихую осознанную грусть, которую он из всех сил пытался спрятать за своим амплуа. Да, я его жалела, но не подавала виду и поддерживала компанию громким смехом и колкими комментариями, направленными в сторону Володи, которого это необычайно забавляло. Таким образом, очень быстро наше невинное подтрунивание друг над другом переросло в состязание по «красноречию», что было нередкостью, а позабытый нами Ангуло молча наблюдал, загибая пальцы в подсчете «очков». Когда Володя выдохся и просто смотрел на меня задумчиво-рассеянным взором, наш судья выдал:

– Ха! Брат, она тебя сделала!

– Пусть! Это потому, что я сегодня добрый! – спокойно отреагировал он, не дрогнув ни единой черточкой лица и по-прежнему не отводя глаза.

Я с торжествующим видом закурила и немного погодя сказала:

– Да, милый! Безусловно! Никто и не сомневался!

– Ребята, вы идеальная пара! – не переставая хихикать, заключил Артем.

Кстати, вернемся к теме табакозависимости. Думаю, дорогому читателю все же интересно, как отреагировал молодой человек на мое «нововведение», сейчас самое время об этом поговорить.

Кажется, впервые мое новшество было замечено в октябрьские дни Володиных загулов. Он явно не помнил ровным счетом ничего из того злополучного дня, после которого все и началось, а потому очень удивился такой перемене. Конечно, я не поленилась вкратце восстановить в его памяти хронологию событий. Владимира почему-то это развеселило еще больше. Сначала он вдоволь позлорадствовал надо мной, пристально наблюдая, как я уверенно делаю затяжки, но уже после второй сигареты стал обращать на это столько же внимания, сколько люди на фонарные столбы. Тогда ему было, видимо, не до того, ведь на тот момент допивалась уже третья или даже четвертая бутылка пива. Это безразличие сохранялось на протяжении всего разгульного периода, но я упорно продолжала свое. Его отношение резко сменилось, когда, как я уже рассказывала, закончилось пиршество. Теперь его это необычайно нервировало и от собственного же раздражения он приходил в бешенство. Первые разы он с психами вырывал пачку из рук, тщательно мял и выбрасывал.

– Ходячая пепельница! – гневно выкрикивал парень, отбирая у меня которую пачку по счету. – С тобой не то что целоваться, смотреть противно!

– Не может быть! Как так? – с явно выраженным сарказмом произнесла я, до предела округляя глаза. – Сигареты, между прочим, денег стоят! Не смей их портить! Я тебя предупреждала! Не нравится «пепельница» – ты в курсе, многократно повторялось, что от тебя требуется!

– Послушай! Я курю лет с тринадцати, как минимум! И мне это нравится! И я не собираюсь ничего менять по чьей-либо прихоти! Даже когда от отца выхватывал по первое число, до крови из носа, все равно стоял на своем! Сегодня тебе брось курить, завтра – пить пиво, а послезавтра что? Дышать? Поэтому, хочешь ты или нет, что бы ты ни придумывала и ни делала бы, я все равно буду курить! Но еще раз увижу у тебя сигарету в зубах, заставлю их все съесть! А ты знаешь, что я могу!