Если…

– Ненавижу! – вполголоса вторила я самой себе, снова до рассвета простояв на коленях перед кроватью и сетуя на свою судьбу. Я пообещала, даже поклялась, что это последний раз, когда я стерплю, что больше не спущу подобного обращения с собой – Володины унижения, пренебрежительность в поведении и его пьяные выходки, а тихо, не скандаля, ничего не объясняя и не доказывая, соберу свои вещи и уйду. Ведь должна же у меня быть, в конце концов, хоть капля той «греховной» гордости? Разве полное ее отсутствие не грешно вовсе? Да, я была уверена, что сделаю это без промедления! Но впоследствии ты привыкаешь и к этому…

Владимир проснулся раньше обычного и с перепуганным выражением лица сразу же меня разбудил. Я гневно смерила его взглядом, уже морально готовясь к «продолжению банкета» и тщательно складывая в голове выражения «поострее».

– Ты как? В порядке? Ничего не болит?– кинулся выяснять он, в панике осматривая меня, но не дожидаясь ответа, тут же продолжил, обрываясь на каждой фразе, словно задыхаясь от накатившей истерики. – Мне такой сон приснился… Такой… Будто вовсе и не сон, а реальность! Не отличишь! Кошмарный… У меня до сих пор руки трясутся, смотри! Мне приснилось, что тебя больше нет… Понимаешь? Нигде нет и никогда не будет! Я так боюсь тебя потерять! Я не переживу, если с тобой что-нибудь случится! Если ты меня оставишь… Представить страшно… Прости меня, пожалуйста!

На секунды я растерялась, запал стух. Что это? Притворство? Запоздалое, такое желанное просветление с раскаянием? Хм-м, он умел удивлять… снегом в июле…

– Прости? Вот так просто? Ты считаешь, что после всего, что ты вчера вытворял и наговорил мне, твоего «прости» будет достаточно? – как можно жестче произнесла я.

– А что вчера? – будто бы удивился Володя.

Наверное, если бы я еще не лежала в постели, мои ноги подкосились бы и я просто рухнула бы наземь. Я прищурилась и пристально посмотрела на него, будто пытаясь взглядом зацепиться при падении. Владимир сохранял вид непонимающего человека, что не давало мне определиться, как же повести себя в этой ситуации. Он еще немного подержал паузу, совершенно не меняясь в лице, и продолжил:

– Ты же знаешь, что я ничего не помню, если был пьян… Но, зная себя, уверен, что мне есть за что извиняться, пусть и не помню.

– Во-первых, на тот момент ты был абсолютно трезв… Во-вторых, раз уж такое дело, не надо извиняться просто так, не понимая за что. Потому что твои извинения не стоят и ломаного гроша!

Володя, казалось, обиделся. Он молча поднялся, оделся и сел за компьютер спиной ко мне. Я осталась в постели, до сих пор не оправившись после вчерашнего – при каждом ударе по-прежнему кололо сердце, сдавливало грудь и чудовищно тошнило. Поэтому я была лишь безгранично рада, что меня все-таки оставили в покое.

– Странная ты женщина, – неожиданно вновь заговорил муж с минуту спустя, так и не обернувшись в мою сторону. – Тебе никогда не угодишь! То ты требуешь извинений, когда я, по большей части, и вовсе не виноват, то ты не принимаешь их, когда я точно неправ.

– Вова, не сейчас! Претензии друг другу будем потом выставлять, когда я стану нормально себя чувствовать.

– А что с тобой не так? – безразлично спросил юноша. – Похмелье?

– Не то что спорить, дышать тяжело… Сердечко барахлит что-то…

Он встал из-за компьютерного стола, подошел, многозначительно улыбнулся и сказал:

– Так это нормально! А ты как хотела? Водка же с сердечным стимулятором была!

– И ты говоришь мне об этом только сейчас? – прикрикнула я. – Я еле дожила до утра!

– Ну… я сразу понял, что ты поставила себе цель напиться и забыться! Чего тебе мешать? Ты все равно бы так сделала! Ты же мастер делать назло! А это будет тебе наукой!

– Какая же ты… сволочь…

– Вот опять во всем я виноват! Ну забыл я! Понимаешь? За-был! Нам плохо от нее еще никому не было! Подымайся лучше, лежа будешь долго страдать. Расходишься – быстрей полегчает. Ходячая медицинская энциклопедия… Молодая девка, а вечно у тебя где-то что-то болит, только жалуешься!

Зная, что от меня уже не отстанут, я через силу поднялась и попыталась хоть как-то привести себя в порядок, совершая очень медленные движения. Володя тем временем перевернул всю комнату вверх дном, тщательно что-то разыскивая: обшарил все карманы во всех своих вещах, заглянул во все шкафчики и в каждый уголок, даже под кровать и кресло, но так, видимо, и не нашел, что искал. Я не интересовалась предметом его поисков, только наблюдала, но вскоре все прояснилось, когда он наконец-то остановился и обратился ко мне:

– Слушай, а ты можешь позвонить своей Наташе и попросить у нее сотню-две взаймы на пару недель? Все деньги вчера спустил, даже на дорогу до работы не хватает! Тебе еще как-то до следующих выходных дотянуть надо. Ни сигарет, ни еды – ничего нет! Благо, у меня хоть расчет в конце каждой недели!