«Если», 1991 № 01

Никуда не денешься, придется признать, что эти люди тоже оболванены. Разум говорит им, что каждое дело должны делать профессионалы, сами они профессионалы высокого уровня в своей области и не могут не понимать, что в законотворчестве, например, от них толку никакого. Но — сидят в депутатских креслах, нажимают кнопки, за что-то или против чего-то голосуют, спят на заседаниях, живут в гостинице, оторваны от нормальной работы… Что такое оболванивание? Это когда из нормальных людей, со здравым смыслом, который и есть самая большая опасность для властей, делают заурядных дураков.

Именно таков, например, эффект сеансов телевизионного лечения, начатого А. Чумаком и продолженного А. Кашпировским. Причем, в те времена руководство Гостелерадио и не скрывало цели: надо отвлечь людей от проблем. Для многих же сеансы обернулись трагедией: было упущено время для серьезного лечения, возникли всякого рода осложнения, в том числе психические, возникла даже новая болезнь — гипнонаркомания, при которой человек стремится все время просматривать сеансы на видеокассете, или ездит за гастролером из города в город, чтобы снова и снова ощутить на себе мощь гипнотического воздействия, сладость подчинения чужой воле…

Как утверждает известный психиатр, доктор медицинских наук Леонид Гримак, количество людей, легко поддающихся гипнозу — или гипнотиков — повсюду примерно одинаково и составляет от 8 до 10 процентов населения. Повсюду — кроме нашей страны. Десятилетия оболванивания народа, уничтожения трезво мыслящих дали трагический результат: гипнотиков у нас больше 30 процентов.

Здесь уже не «работает» даже элементарная логика. Примитивный подсчет свидетельствует: если, по уверениям целителей, им подвластны все болезни, включая рак и СПИД, и если, по их же заявлениям, выздоравливают практически все зрители (а за прошедшие с июля 1989 года месяцы этим лечением охвачено все смотрящее телевизор население, или больше 200 миллионов человек), то, следовательно, 200 миллионов сограждан уже должны быть абсолютно, первородно здоровы, а систему здравоохранения следовало бы сократить как минимум на две трети. Но ведь никакого такого поголовного оздоровления не происходит, наоборот — больных, как говорит статистика, становится все больше. Логика приводит к выводу: вся эта история — не что иное, как реклама грандиозного коммерческого предприятия, созданного любителями делать деньги из чужого горя.

Но оболваненные пропагандой граждане этой логики не признают.

В чем же тут фокус? Почему «хомо сапиенс», отличающийся от других животных способностью рассуждать, логически мыслить, обобщать свой жизненный опыт, вдруг оказывается лишен этой способности?

В начале я писал о выживании, которое диктует человеку необходимость приспосабливаться к условиям окружающей среды. Он должен знать, что вода мокрая, солнце теплое, огонь жжется, палка может ударить, а женщина — приласкать. Непосредственное восприятие жизни формирует личность — это не мной придумано. Непосредственное восприятие… Подумайте: когда нам твердят, что мы с вами все время кому-то (партии, государству, обществу) что-то должны, когда уверяют, что есть кто-то наверху, который все за нас придумает и решит в наших интересах, когда говорят, что вода сухая, солнце холодное, огонь ласкает, как женщина, а все болезни легко лечатся по телевизору — это значит, что между вами и живой жизнью появился кто-то третий. Некий посредник. И ваша личность формируется уже не под влиянием опыта и собственных размышлений, а по указанию, по воле посредника, который и становится таким образом вашим окружением, вашей средой обитания.

Утверждают, будто из составляющих мозг человека 14 миллиардов нервных клеток, или нейронов, используется всего лишь 4–5 процентов, остальное — запас, нужный для не очень пока ясных процессов. Так вот для этих 4–5 процентов, обеспечивающих мыслительную деятельность, посредники играют роль выключателя. Потому и не признают граждане простой логики, что из логической цепи их нейроны выключены, практически уничтожены оболваниванием.