«Если», 2003 № 10

Полный адреналина, с дискетой в кармане Макс вернулся домой и рассказал обо всем Игрейне (в последнее время он почти не говорил с ней о работе — рассказы о крокодилах она слушала неохотно).

— Ну ни фига себе, — сказала Игрейна после долгого молчания. — Покажи.

На дискете помещалось всего несколько фотографий — вырезанные кадры отснятого за несколько дней материала. Самые яркие кадры. Вараниха крадет яйцо, погоня крокодилицы, скорлупа на песке, вмешательство Ротбарда…

— Знаешь, Макс, — подумав, сказала Игрейна. — Я хочу сама на все это посмотреть… Давай обождем со стиральной машиной и купим билет, о'кей?

* * *

Макс давно знал, к кому обращаться, если хочешь оказаться свидетелем какого-нибудь нерядового события. Официально считалось, что все в зоопарке происходит как бы само собой, по инициативе зверей; на практике любой сотрудник, решивший купить билет жене или другу, шел в офис и заводил туманный разговор на тему «когда бы мне позвать гостей». И как-то само собой выяснялось, на какие дни, часы и у какого вольера планируется наибольшая концентрация камер. В случае с визитом Игрейны дело обстояло и того проще: через неделю должны были вылупиться крокодилята, и никакого секрета в этом не было — наоборот, рекламу развесили по всему городу.

Макс не хотел вести жену «на крокодилов», но Игрейна настояла.

— Это ведь твоя работа, — заявила она мужественно. — Я должна посмотреть.

Именно так — не «хочу», а «должна».

Макс воспользовался скидкой, которую «Звер-тиви» предоставляла раз в год своим сотрудникам, и купил Игрейне билет с местом. Не торчать же в толпе, еще ноги оттопчут…

К появлению Игрейны никаких крокодилят еще не было, и вообще существовало сильнейшее подозрение, что они вылупятся ночью или завтра. Но либо тот, кто незримо повелевал крокодилами, был властен и над яйцами тоже, либо Игрейне просто неслыханно повезло, но стоило ей прийти и занять свое место, как Одилия — а за нею и некоторые впечатлительные зрители — услышала призывный крик крокодилят в скорлупе (для удобства публики над каждой кладкой имелся чувствительный микрофон).

Одилия трогательно бросилась к детям. Публика засюсюкала, утирая слезы умиления. Одилия помогла новорожденным выбраться из яиц, затем началось самое интересное — держа младенцев в чудовищной пасти, Одилия принялась сносить их к бассейну и выпускать в мутную воду…

Выполняя распоряжения режиссера Сыча, звучавшие в наушниках, Макс успевал краешком глаза поглядывать на Игрейну. Ее то и дело закрывали чужие лица, плечи и локти — но Макс все-таки сумел разглядеть, что она смотрит внимательно. Во всяком случае, без брезгливости.

Одилия уже справилась с половиной своего выводка, довольная публика аплодировала, когда в воде зашевелился Яшка. Для режиссера Сыча его поведение, по-видимому, не было неожиданностью:

— Макс, бери Яшу крупно. И веди.

Яшка, кажется, впервые обратил внимание на детенышей, чьи маленькие глазки едва виднелись над темной водой. Некоторое время за ними наблюдал («А крокодилы своих малявок не жрут?» — громко спросила какая-то женщина). Потом вдруг выбрался на берег и двинулся к хлопочущей Одилии.

Публика вслух строила предположения:

— Бить будет?

— О! Папаша проснулся!

— Че, проверять будет, похожи на него или на Ротбарда?

Последняя догадка оказалась не так далека от действительности.

Подойдя к Одилии, Яшка, не обращая внимания на последних двух крокодилят, лежащих на горке листьев и скорлупы, вдруг свирепо разинул пасть, словно желая сожрать супругу.

Одилия ощерилась в ответ.

— Макс, бери общий, — шелестел в наушниках голос режиссера Сыча. — Димыч, детеныша крупно…

Димычем звали второго «крокодильего» оператора. Был еще третий — ко дню рождения крокодилят на «Звер-тиви» отнеслись с должной ответственностью.

Яшка в самом деле был взбешен. Примем взбешен, по-видимому, именно качеством получившихся крокодилят; подхватив в зубы ближайшего своего ребенка, он тряс им перед носом Одилии, как потрясают важным доказательством.

— Ребята! Да это точно Ротбарда дети!

— Не, только этот один — Ротбарда… Остальные — его…

— Врежь ей, Яша! Все на виду, в одном бассейне — так нет ведь, ухитрилась!

— Козлы! Его это дети, его! Он козел, и все мужики такие!

Среди зрителей, кажется, зрела потасовка.

Яшка и Одилия выясняли отношения, забыв о крокодилятах. Одетта пожелала вмешаться; вараны, воспользовавшись скандалом, ринулись к кладке Одетты, и та осталась бы вообще без потомства, если бы не появление Ротбарда. Вараны отступили; сражаясь на стороне Одилии, Одетта не слышала призывов собственных детенышей. Гора листьев зашевелилась…

Макс не видел Игрейну в толпе. Слишком там все волновалось, прыгало и размахивало руками.

* * *

— Нет, я не жалею, что мы выкинули эти деньги, — задумчиво сказала Игрейна.

— Но я же достаточно зарабатываю, — пытался храбриться Максим. — Не бойся меня расстроить. Если тебе противно, так и скажи.

— Противно… — пробормотала Игрейна. — Тут что-то другое.

Они заклеивали окна. Игрейна мазала клейстером длинные бумажные полосы, Макс лепил их на рамы.