«Если», 2009 № 12

Любопытно, что в отряде маки - так во Франции прозвали партизан из Сопротивления) будущий геолог и палеонтолог прошел неплохую практику, проведя не один месяц в шахте – шахтер «по легенде», он по приказу партизанского командования занимался там обыкновенным саботажем. Тогда же Борд сочинил свой первый НФ-роман «Над стерильной планетой», который так и не был опубликован при жизни (впервые он вышел только в посмертном полном собрании сочинений Карсака, выпущенном парижским издательством Lef-rancq).

Когда в 1944 году вооруженные силы деголлевской «Свободной Франции» высадились вместе с американцами и англичанами в Нормандии, Борд записался добровольцем в отряд морской пехоты и в ноябре в одном из сражений был ранен осколком гранаты. Демобилизовавшись, он смог завершить прерванное обучение, защитил диссертацию. И по странному совпадению проработал всю оставшуюся жизнь не где-нибудь, а в университете города Бордо! После защиты диссертации – профессором, а в последние десятилетия – директором им же созданной лаборатории по истории и геологии четвертичного периода. Специальностью Борда-палеонтолога была типология орудий каменного века, и труды французского ученого заслужили признание не только у него на родине, но и за рубежом.

Первые пробы пера писателя Карсака – то есть те, которые, увидели свет в журналах и издательствах, – относятся к середине 1950-х. Дебютировав НФ-рассказом «Пятно ржавчины» (1954), Карсак впоследствии написал почти два десятка произведений малой формы, из коих наиболее известны «Генезис» (1958), «Ответ марсиан» (1959, в соавторстве с легендарным мистификатором Жаком Бер-жье), а также «Горы судьбы» (1971). А последним опубликованным рассказом французского писателя стал вышедший посмертно «Тот, кто создал Большую Воду» (1982).

И все-таки короткая форма осталась для Карсака неким «пикником на обочине» – магистралью же в данном случае следует считать роман. И не какой-нибудь, а остросюжетный, масштабный, научно-фантастический. Словом, космическая опера.

Тему романа-дебюта «Пришельцы ниоткуда» (1954), которую можно перефразировать так: «Гуманоиды всех цивилизаций, соединяйтесь!» (перед лицом агрессии чужаков-негуманоидов), продолжили романы «Этот мир – наш» и «Космос – наш дом», вышедшие в 1962 году и образовавшие условную трилогию. Все три романа хорошо известны нашему читателю, да и пересказывать сюжеты кос-моопер, с одной стороны, сизифов труд, а с другой – аморально. Зачем лишать удовольствия тех, кому еще предстоит это пиршество! Пусть не духа, но уж тела – точно.

Стоит лишь обратить внимание на деталь, для нашего читателя вовсе не очевидную. Вторая книга трилогии легко вписывается в накатанную тему летящего к неведомой цели «звездного ковчега», на борту которого сменяются поколения. Но в то же время роман читается и как тонкая аллюзия на войну в Алжире – эдакая этнографическая притча на тему сложных взаимоотношений метрополии с решившей отсоединиться колонией-провинцией.

Фантазией Карсака судьба не обделила. В романе «Робинзоны Космоса», как уже говорилось, невольные космические колонисты отправлялись к пункту назначения на… куске земной поверхности, оторванной у нашей планеты. А если вернуться к теме «звездного ковчега», то совершенно неожиданное ее решение – удовлетворяющее вкусам и размаху истинных «оперных меломанов»! – Карсак предложил в одном из своих лучших произведений, романе «Бегство Земли». Там, как помнит читатель, действие происходит в далеком будущем, когда, не дожидаясь предсказанного учеными неизбежного взрыва Солнца, в долгое звездное плавание отправляется невиданный космический корабль – земной шар целиком, «снятый» нашими далекими потомками с привычной орбиты!

Карсак действительно во многом продолжил традиции, заложенные во французской фантастике Жюлем Верном и Жозефом Рони-старшим. У первого он взял оптимистический взгляд на возможности науки и техники, с помощью которых можно противостоять даже космической катастрофе. А второй заразил Карсака оптимизмом иного рода – контакт с представителями иной жизни в Космосе не только возможен, но и обязательно состоится! К вящей славе и процветанию контактеров!

Однако правильно подмечено: то, что смотрится вполне естественно в ранней молодости, становится нелепым в старости. Научная фантастика далеко ушла от своих романтических грез пятидесятых и шестидесятых – трудно этого не видеть. Другой вопрос, приносит ли вам данная констатация радость…

Мне не приходилось слышать о каких-либо новых романах Карсака, опубликованных после «Львов Эльдорадо». Но даже если таковые имеются, – что маловероятно, – то, значит, прошли они практически незамеченными. Фантастическую вселенную за последние десятилетия порядком обжили и изьездили вдоль и поперек, и время одиноких неунывающих робинзонов, увы, кончилось…