«Если», 2009 № 12

— Это был единственный товар, который мне дали на реализацию просто под честное слово. Будет прибыль – расплачусь, а и пропадет – не велика потеря. Этих мандаринов там, что грязи. Мандарины для меня товар сопутствующий, а главное – предметы местных культов. Рейс снарядили под них.

Лейтенант наклонился ко мне и, дохнув террианский, произнес:

— А вот здесь ты, парень, влип. Месяц назад один твой коллега уже прилетал за туземными редкостями. Корабль его теперь у Сэмингса, а где он сам, никто не знает.

— То есть пропал внизу?

— Где же еще? На станции если кто и пропадает, так любой рядовой знает, кто, как и за что его уделал. А из тех, кто спускается на планету, мало кто возвращается. Смертники, что с них взять, их и не ищет никто.

— Мой предшественник спускался на посадочном модуле, оставив корабль в лапах Сэмингса?

— Совершенно верно.

— Ну, этой ошибки я не совершу. Пропаду, так вместе с «Пташкой». Но, честно говоря, я подозреваю, что парень решил подзаработать на лаше, и вы его уконтрапупили.

— Если бы это было так, я был бы в курсе. Нас тут пятьсот человек

— и знаешь, чем мы занимаемся?

«По три кило мандаринов на нос, – машинально отметил я. – Мно- | говато, нетерпимо». Вслух я ничего не сказал, чтобы не перебивать полезный монолог. Не дождавшись отклика, лейтенант продолжил:

— Мы сидим тут и ни фига не делаем. Единственное развлечение – сплетни, словно в клубе старых дев. Конечно, шугаем всяких проходимцев, самым незаконным образом не пуская их на планету. Кое-кого даже жечь приходится – тех, кто пытается прорваться вниз с оружием. Мы бы и тебе пинка под зад дали, но твой шеф как-то сумел договориться с нашим полковником. Не иначе, они в доле. Ну и, конечно, гарантия, что новой войны за лаш не случится… Ты хоть знаешь, что такое война за лаш?

— Читал…

— Ни хрена ты не знаешь! Больше тысячи человек потерь, цвет космического десанта положили, а результат – ни одной дощечки! Понимаешь теперь, почему мы туда никого с оружием не пропускаем? Кстати, твой бластер я изымаю. Сумеешь живым вернуться, получишь назад. Зверей, чтобы на человека нападали, там нет, а от людей бластер не спасет. Нельзя там стрелять, понимаешь?

Я кивнул, подначивая на продолжение разговора.

— У них там этого лаша – завались! В каждой хижине по две или четыре дощечки просто на стенке висят. Они всегда парами, по одной дощечке лаш не работает, деревяшка – и все. Вот и у них: простая семья – две лашки, знатная – четыре. Казалось бы, приходи и забирай, а они пускай себе новые вырезают, если без них не могут. Только ведь они родами живут и друг за дружку горой. Попробуй их тронь, если на их стороне тысяча лашек!

— Мне лаш не нужен, – напомнил я. – Меня предметы культа интересуют.

— Дураком ты родился, дураком и сгинешь… У них весь культ на лаш завязан. Сколько в святилищах этого лаша, никто не считал. Оттуда не возвращаются. Это такая сила, что и представить невозможно.

Ударная рота космодесанта на подходе к одному из святилищ полегла вся до последнего человека. Уже знали, что стрелять там нельзя, лаш выстрелы возвращает вдесятеро, так они в рукопашную пошли. И что с ними дальше было, неизвестно. Ни один не вернулся, чтобы рассказать.

— Но ведь вы покупаете лаш, – коснулся я запретной темы.

— Ага, покупаем. Только не вздумай спрашивать, в обмен на что. Сам не знаю и тебе не советую выяснять. Понял? А я вот что тебе скажу… Мы тут сидим, пятьсот голов, целый гарнизон. Плюс начальство, менеджеры, всякая шелупень. Раньше еще ученые были, но теперь их подальше передвинули, в институт лаша. У них там есть пара дощечек, пусть изучают. И вся эта прорва народа – ради чего? В год получаем от туземцев от одной до четырех пар лашек. Больше, видите ли, нету!

— Так, может, и на самом деле нет?

— Скажешь тоже… Для себя – сколько захочется, для нас – сколько останется. Оттого и война началась. Войной-то ее после назвали, когда потери начались нешуточные. А сначала хотели по-быстрому изъять лишний лаш, а в остальном никто туземцев порабощать не собирался, тем более истреблять. Только обломились наши вояки. Потом высоколобые объясняли, что весь лаш на планете связан в единую систему, так что без разницы, хочешь ли ты напасть на самое главное святилище или забрать пару дошечек у какого-нибудь пастуха. Ответ получишь по полной. Знаешь, во время войны был такой случай: решили наши стратеги нанести психотронный удар по малонаселенной местности. Там у дикарей вроде как фермы были, на всю округу всего несколько семей. Хотели отключить крестьян на пару часов, быстренько выбрать лаш – и все, пусть себе дальше пасут своих овечек, или кто у них там. А вышло как в сказке: вся десантура неделю в де-прессняке валялась. А у них, между прочим, системы жизнеобеспечения и прочее хозяйство, которое обслуживать надо непрерывно. Народу погибло – море, безо всякой стрельбы.

— А у пастухов что?

— Не знаю. Кто ж такими вещами интересуется?

— А святилища, значит, особо защищены…

— Это уж как пить дать!