«Если», 2009 № 12

Издеваться по мелочам над Сэмингсом, конечно, приятно, но в главном он прав: время поджимает и основной контракт в суде не оспоришь.

Пора браться за дело.

Еще пару минут я потратил на то, чтобы все-таки выяснить, что же это такое – предикативная лексика. Оказалось, ничего особенного. Жизнь класть за нее я бы не стал. А вот любопытно: таможенный лейтенант тоже заглядывал в справочник или ему комфортнее не знать, что это такое?

Об этом я размышлял, покуда зонд-разведчик прочесывал окрестности святилища, из которого мне предстояло извлечь богиню. Очень скоро я нашел, что искал: посадочный модуль моего предшественника. Парень делал именно то, чем поначалу собирался заняться я. Точная копия богини была уже изготовлена и дожидалась в модуле. Только специальные методы анализа, которых, разумеется, нет у дикарей, могли бы отличить подлинник от подделки. Казалось бы, чего проше: втихаря подменил статую, и все довольны, кроме, разумеется, Сэминг-са. Дикари продолжают молиться своему кумиру, Эльсианский этнографический (никакого толстосума, несомненно, в природе нет) получает редкостный экспонат, а вольный торговец довольствуется скромным вознаграждением и чувством хорошо выполненного дела. Тем не менее замечательный план сорвался, и жив ли исполнитель – неведомо. Три дня прошли, Сэмингс вступил во владение кораблем и теперь точит зубы на мою «Пташку».

Значит, мне предстоит действовать иначе.

Мой предшественник работал тайно, скрываясь от глаз туземцев, и это ему не помогло. Я буду действовать в открытую. Он спускался на посадочном модуле, я полечу на «Пташке». О дальнейшем у меня имелись самые смутные представления. Что значит – действовать в открытую? Явиться к жрецам и сказать: «Отдайте мне вашу богиню.

Очень она мне понадобилась». Боюсь, что после таких слов не ее мне отдадут, а меня ей. Есть у них среди обрядов нечто подобное: «Отдать великой богине». Подробностей этой процедуры никто не знает, и узнавать я их не хотел бы на собственной шкуре.

Осталось последнее: когда не знаешь, как поступать, доверься наитию.

Едва я отшвартовался от орбитальной станции и пошел на посадку, как передатчик ожил и принялся визжать голосом Сэмингса:

— Ты что делаешь, болван? Немедленно вернись!

— Приступаю к выполнению задания, – сообщил я уставным тоном. – Но если вы разрываете контракт и готовы заплатить неустойку, то я немедленно возвращаюсь.

Сэмингс захлебнулся проклятьями. Старину можно понять: если я сгину внизу, ему предстоит выволакивать с планеты корабль, а охотников на это дело так просто не найти. Ничего, пусть помучается. Он-то на мою долю и вовсе оставил бесславную гибель среди дикарей.

Опустился я чуть в стороне от поселка, где находилось нужное мне святилище. Приземлился нежно, на антигравах, но с оптическими эффектами, чтобы прибытие мое все заметили, но никто не счел за нападение. Вышел наружу даже без бластера, что как-то и непривычно. Уселся ждать. Покуда ожидал, составил в уме предикативную речь: «Я быть хотеть видеть великую богиню, поклониться, иметь честь принести дар…» – и прочее в том же духе. Через полчаса явились трое, серьезные до ужаса. А у меня, как назло, все предикаты из головы вылетели, и я выдал по-простому: так. мол, и так, много наслышан о вашей богине, хотел бы, если возможно, взглянуть и поклониться. Они отвечают тоже вполне предикативно, что великой богине поклоняться могут все, всегда и везде.

— А видеть?

— Тоже можно.

После этого отправились в поселок, беседуя по дороге о погоде и видах на урожай. Вполне себе нормальные люди оказались, безо всякого фанатизма.

Поселок выглядел как всякий поселок на отсталой планете: хижины стоят, детишки бегают, куры в пыли возятся… или не куры, но в перьях, хотя и с шестью ногами. Девушки опять же словно случайно по делам вышли, на гостя взглянуть. Симпатичные пампушечки, мне такие нравятся. Лысые, правда, все до одной, но ведь мне им не косы заплетать.

Строго говоря, мне сейчас не о девушках думать надо, а о жизни и душе. К великой богине иду, не куда-нибудь. И что там со мной делать начнут – неизвестно. Хорошо, если только волосы выдерут по своему образу и подобию, а если сразу освежуют?

Посреди поселка – святилише в пребольшом бунгало. Вообше-то я в жизни ни одного бунгало не видел, но думаю, оно как раз такое и есть. У входа – охрана, двое молодцев с резными деревянными колотушками. Резьба по дереву у них хороша, и чего музею непременно богиня потребовалась? Я бы им за неделю такую коллекцию резной вся-кости собрал – закачаешься!

Мимо охраны меня провели и представили старшему жрецу. Тот тоже ничем особо не выделяется – старикашка с ехидным выражением лица. Сэмингс, когда состарится и окончательно облысеет, таким же будет. Хотя, думается, я напраслину на жреца возвел: двух Сэминг-сов в одной Вселенной наверняка не сышешь.

Представили меня жрецу, объяснили просьбу. Тот скрипит:

— Похвально, весьма похвально. Всякий, желающий лицезреть богиню, может это сделать. Только помни, что у алтаря тебя ожидает грозный страж. Поэтому смири грешные мысли, чтобы он не заметил тебя.