«Если», 2011 № 05

Но это не тот порядок, по которому работает наша система. Именно вы, присяжные, по-прежнему определяете, говорит ли свидетель правду. Ни я, ни мистер Феримонд, ни даже судья не могут вам приказывать. Тем более кучка наноботов. Даже те, кто безоговорочно верит в процедуру полной правды, допускают возможность сбоя. Уверен, что здравый смысл подскажет вам наличие ошибки.

Возможно, у меня действительно зеленая кожа и шевелящиеся красные антенки, по крайней мере были в январе. Возможно, миссис Моралес, замужняя женщина, мать двоих детей, действительно приходила в дом мистера Альторена, оголив грудь и хлопая белыми ангельскими крылышками. Если вы этому верите, тогда вы также должны поверить другим показаниям мистера Альторена и признать Тину Бельтран виновной в преступной деятельности, в которой ее обвиняют. В ином случае вы поймете, что мистер Феримонд и «Всемирный холдинг» не в состоянии доказать свою версию.

Мэнни опустился на место. Это было самое короткое заключительное слово во всей его практике.

* * *

На следующее утро Феримонд произнес свою заключительную речь, которая, по мнению Мэнни, оказалась тактической ошибкой.

Советник истца полностью сосредоточился на показаниях Альторена во время первоначального опроса, на подробностях его разговора с Тиной Бельтран и как эти факты доказывают нелегальную тайную деятельность, запрещенную АПЗИС. Он не касался показаний Альторена, данных во время перекрестного допроса, и вел себя так, словно этот опрос вообще не проводился.

Напутствие судьи, конечно, склоняло присяжных в пользу «Всемирного», и Мэнни приходилось надоедливо оспаривать чуть ли не каждое слово. Если он проиграет, Бельтран вправе подать на него в суд за некомпетентность.

Но присяжные отсутствовали меньше получаса и вынесли решение в пользу ответчика. Мэнни тут же поднялся спросить о предусмотренном законом адвокатском гонораре.

После взволнованных объятий Тины Бельтран, вернувшись с Эльзой в свою контору, на этот раз в головокружительно солнечный день, Мэнни вытащил именной чек из кармана куртки.

— Премия за три месяца, — сказал он.

Эльза взглянула на бумажку, не прикасаясь к ней.

— Четыре, — заявила она.

— Чего?

— За четыре месяца. Ты обещал больше.

— Я думал, ты хотела получить за два.

— Это было до того, как я увидела шрамы.

— Какие?

— Шрамы на спине. Цукер обещал, что от них не останется и следа, но они есть — по одному с каждой стороны.

— Очень жаль.

— Надо думать! По сути, это дело — практически сексуальное преследование. Но просто оплати пластическую операцию, и будем квиты. Я сама подумываю подать на него в суд за профессиональную несостоятельность. Черт бы побрал эти проклятые перья!..

Перевела с английского Татьяна МУРИНА

© Kenneth Schneyer. The Whole Truth Witness. 2010. Печатается с разрешения автора.

Рассказ впервые опубликован в журнале «Analog» в 2010 году.

Алан Уолл

Быстрее света

^{Иллюстрация Евгения КАПУСТЯНСКОГО}

Тогда докажи это! Сделай что-нибудь для меня. Нечто особенное. Нечто… трудное.

— Пожалуйста.

Она подошла к столу, отперла выдвижной ящик и вынула из него древний каталог. Быстро пролистав страницы, отыскала нужную картинку и положила перед ним на стол раскрытую книжку.

— Это противозаконно, — проговорил он.

— Как будто мы единственные нарушители!

Он посмотрел на фотографию витрины. Полно всякого кожаного товара. Обратившись к первой странице, прочитал дату: 1900 год.

— Чего же ты хочешь?

— Эту сумочку. — Палец ее указывал в самый центр снимка. — Кожаную.

— Я должен отправиться в прошлое, на два века назад, чтобы приобрести для тебя кожаную сумочку?!

— Но ты же обещал: все, что захочешь! И машина эта по-прежнему у тебя… как ее там?..

— Тахионный констеллятор. Но это же незаконно, повторяю. Я его спрятал вон там, в сарае. Даже не знаю, работает ли он…

— Ну, если ты любишь меня столь сильно, как говоришь, у тебя есть шанс доказать это, Джек.