Биопродуктивность
— скорость воспроизведения биомассы растений, микроорганизмов и животных, входящих в состав экосистемы. Как правило, измеряется в единицах массы за единицу времени, отнесенной на единицу площади (для наземных или водных донных организмов) или на единицу объема (для организмов, обитающих в толще воды или почве).Фото: Алекс Ольховик
Чтобы оценить «пустыню» в полной мере, стоит заглянуть в зону степей. Характерная для степей биомасса порядка 20 т/га, однако из-за быстрого оборота продуктивность достаточно высока. На животных приходится до 6 % общей биомассы — и результат этого весьма нагляден.
Посмотрим на Алтай. Курайская степь расположена в горной котловине на высоте 1500–1600 метров. Без морозов, доходящих до -50 °C, обходятся лишь два месяца в году; летняя жара зачастую прерывается вьюгой. В итоге растительность, обычным элементом которой является верблюжья колючка, весьма похожа на опустыненные степи соседней Монголии.
Как результат, в степях Курайской котловины зоомасса в целом составляет лишь 100 кг/га, однако зоомасса позвоночных — 6,06 кг/ га — в 2,5 раза выше, чем в тайге. При этом речь идет о весьма обедненной вековыми стараниями местных скотоводов фауне — подавляющую часть зоомассы позвоночных (5,41 кг/га) составляют грызуны, а самым могучим диким травоядным является заяц-беляк.
Иными словами, даже тайга, не говоря уже о тундре, катастрофически «неэффективна» по сравнению с другими ландшафтами. Итак, что же превратило 4/5 территории России в биологические пустыни и полупустыни?
Стандартный ответ на это прост — климат. Однако простой ответ редко бывает правильным. Сделаем шаг назад и вернемся в поздний плейстоцен, 40–10 тысяч лет назад. Средние температуры зимы в Сибири и Европе — на 6–8 градусов ниже, на Чукотке — на 10–11 градусов. Площадь оледенения — 44 млн квадратных километров, втрое больше, чем сейчас (14 млн). Ледники занимают всю Скандинавию и Балтику, север Польши, практически всю Британию, за исключением крайнего юга, Северное море, Русскую равнину вплоть до Смоленска. В Северной Америке Висконсинское оледенение распространяется более чем на половину материка, вплоть до Великих озер.
Глядя из сегодняшнего дня, в этой ситуации естественно предположить охватывающую половину Евразии бескрайнюю и безжизненную тундру со столь же бескрайней и безжизненной тайгой южнее. Однако 30 тысяч лет назад тундры в ее классической форме не существует нигде, кроме высокогорий. Не существует и тайги в ее нынешнем виде — хвойные леса растут лишь в ущельях и на склонах гор, большие участки есть только на Дальнем Востоке. Север Евразии и Северную Америку занимают различные варианты степных и лесостепных ландшафтов, точных аналогов которых в нашей реальности просто нет.
Там, где положено быть заболоченным мохово-лишайниковым тундрам, располагается тундростепь — ультрахолодный степной ландшафт с доминированием злаков, а не ягеля и его многочисленных родственников. Короткого северного лета вполне хватает для того, чтобы выросло обильное разнотравье, которому осенью предстоит превратиться в «сено на корню» — и обеспечить пищей многочисленных травоядных. Южнее лежит лесостепь, а еще южнее, например в Предкавказье, — обычные холодные степи.
Приледниковые степи кишат жизнью. Мамонтова фауна поражает эклектичной комбинацией северных видов, заселяющих сейчас тундры и северную тайгу, и форм, которые мы привыкли считать южными. Рядом с шерстистым мамонтом жили многочисленные виды копытных — шерстистые носороги, два или три вида лошадей, дикий осел, два вида зубров, байкальские яки, овцебыки, туры. Северный олень сосуществовал с благородным и дополнялся гигантским большерогим. Здесь же жили лоси, косули, кабаны, верблюды Кноблоха (вымерший подвид современного двугорбого верблюда), разнообразные антилопы (дзерен, кулан, сайга, вымершие кяхтинский винторог и забайкальский бубал), архары, весьма многочисленные грызуны и зайцеобразные. В Северном Казахстане жили реликтовые популяции гигантских «единорогов» — эласмотериев (наиболее поздние останки имеют возраст в 26 тыс. лет). Травоядные служили пищей весьма разношерстной компании хищников. В позднем плейстоцене в северной Евразии жили два вида медведей, пещерный лев, гепард, пещерная гиена, два вида волков, три вида лисиц, включая степного корсака, песца и собственно нашу рыжую. Свой век доживали последние саблезубые континента — гомотерии (в Северной Америке они вымрут в самом конце ледникового периода).
Всего этого было МНОГО. На квадратном километре мамонтовой степи паслись 1 мамонт, 5 бизонов, 6 лошадей и 10 оленей. Общее же число средних и мелких копытных на севере Евразии превышало 1 млрд.