Если башмачок подойдет…

Прижав ее к подушкам, он уткнулся носом ей в шею. Затем голова его двинулась вниз, приступив к захватывающему исследованию ее грудей. В то же самое время пальцы его, блуждавшие ниже, принялись ласкать ее, возбуждая неистовую страсть. Она целиком отдалась чувственным ощущениям. Тело ее напряглось в ожидании желанной разрядки.

И как только она почувствовала, что напряжение стало невыносимым, он навалился на нее, и она ощутила натиск его вторжения. Последовал короткий момент дискомфорта, когда ее тело приспосабливалось к нему. Он неподвижно застыл, упершись руками в кровать по обе стороны от нее и тяжело учащенно дыша. Ощутив изумительное чувство наполненности, она прошептала его имя. Как удивительно было стать с ним единым целым! Никогда до этого момента не чувствовала она такой полноты жизни.

Он обхватил ладонями ее лицо.

– Аннабелл, – прошептал он – Любовь моя.

Учащенное биение его сердца возле ее груди вторило бешеному ритму ее собственного. Глядя ей в глаза, он начал двигаться внутри ее. Сначала медленно, затем быстрее. Каждый выпад его бедер все глубже погружал ее в бездну сладкого умопомрачения. Ресницы ее сомкнулись, и все сознание сосредоточилось в месте, где соединялись их тела. Легкие гортанные стоны удовольствия срывались с ее губ. Она крепко держалась за него, как за надежный якорь, более неспособная связно мыслить. Существовала только таинственная мощь все возрастающего наслаждения. Когда наконец налетел ураган, девушка содрогнулась, подхваченная волной неистового экстаза. Она смутно осознавала, что Саймон целует ее, шепчет ей страстные слова любви. Затем он последним мощным рывком вонзился в нее и застонал в судорогах своего собственного освобождения.

После этого они лежали, тесно обнявшись, пока их дыхание выравнивалось, и успокаивалась кровь. Он зарылся лицом ей в волосы, и ощущение тяжести его тела усиливало ее чувство удовлетворения. Ей казалось, что практическое воплощение их любви связало их крепче, чем любые клятвы, произнесенные в церкви. Пресыщенная и счастливая, она могла бы навсегда остаться в его объятиях.

Он перекатился на спину, увлекая ее за собой, так что она почти распростерлась на нем. Его губы коснулись ее лба. Затем они обменялись улыбкой, которая значительно глубже, чем любые слова, выразила их вновь обретенное познание друг друга.

– В твоих глазах сияют звезды, – сказал он.

– Возможно, потому, что я кое-что узнала, милорд.

– И что же это?

– Теперь мне понятно, почему девушек в академии предостерегали не оставаться наедине с их поклонниками. Пока я не встретила тебя, я не понимала, каким искусителем может быть мужчина.

Он рассмеялся.

– Когда наши дочери вырастут, к ним на милю не будут подпускать похотливых молодых людей.

Мысль о том, что она выносит его дочь или сына, наполнила Аннабелл радостью.

– Давай просто условимся, что за ними будут хорошо приглядывать. Иначе как они смогут обручиться с мужчиной своих мечтаний?

Аннабелл блуждала пальцами по твердым мускулам его руки. Когда она поглаживала его, сапфир на ее пальце ярко сверкал в тусклом свете.

Саймон поймал ее руку и поцеловал.

– Я не объяснил тебе, что это кольцо значит, Аннабелл. Моя бабушка относилась ко мне с особым вниманием. Она жила здесь, в замке Кеверн, и это к ней я бежал, когда мне нужен был совет или просто внимательный слушатель. Без ее твердого руководства Бог знает, каким испорченным негодяем я мог бы стать.

– А как же твоя мать?

Саймон пожал плечами.

– Мои родители смотрели только на Джорджа, который вел себя гораздо лучше, чем я, – по крайней мере перед ними. Я постоянно доставлял неприятности, а он хорошо знал, что надо прошептать, чтобы заставить меня взорваться от злости в их присутствии.

Саймон рассказывал это шутливым тоном, но не смог обмануть Аннабелл. Она представила себе его ребенком, буянившим, чтобы скрыть боль отверженного.

– О, дорогой, им не следовало обижать тебя. Родители должны любить всех своих детей, а не только долгожданного наследника.

Он на мгновение отвел глаза, а затем снова встретился с ней взглядом.

– Наверное, это и сделало меня таким, каков я есть. В противном случае я определенно не был бы так предан моей бабушке. Я хотел, чтобы ты владела ее кольцом, потому что ты напоминаешь мне ее.

Аннабелл взглянула на него из-под ресниц.

– Ты совершенно уверен, что я напоминаю тебе твою бабушку? В ее возрасте?

Саймон тихо рассмеялся, поглаживая ее обнаженные ягодицы.

– Шалунья. Я имел в виду силу твоего характера. Она была такой же прямодушной и искренней, как ты. Это благодаря ей я научился ценить дерзких независимых женщин.

– Что с ней случилось? – тихо спросила Аннабелл.