Если буду нужен, я здесь

Это ж даже не про секс история. Понимаете? Я просто… Ну вот случится это сейчас. Хер же я ее отпущу. Пропаду. Растворюсь. Меня уже и так наполовину нет.

Накрываю ее тело своим. Фиксирую лицо. Пусть смотрит.

– Ты же понимаешь, что все? Нет назад дороги? Теперь, что бы ни случилось, Лала, мы вместе.

Не знаю, как это объяснить более доступно. Нет таких слов. Мне вообще столько ей всего сказать хочется. Всякого… Но она ж мелкая. Поймет ли? Что с мужиком делает. Как на себе закручивает. Все. Цели, планы. Саму, блядь, жизнь. Куда вообще лезет? Ясно куда. На шею. И я позволю, да… Все для тебя, лялька. Пока мы вместе.

– Никаких мужиков. Никаких Антонов, Лала. Забудь. Потому что… я только с тобой такой. Мягкий.

– Ты мягкий? – возмущается, будто на миг приходя в себя.

– С тобой – да. Но если на тебя кто-то не так глянет, или, не дай бог, тронет – уничтожу.

Молчит. Дышит рвано. Соски как камушки, царапают грудь.

– Я еще могу отказаться? – с придыханием.

– Еще можешь, – прикрываю глаза. Член пульсирует у входа в ее малышку. Меня потряхивает от напряжения, я чувствую каждую жилу, каждую мышцу, каждый свой позвонок…

– Не хочу.

Сглатываю. Окей. Раз. Два. Три. Скатываюсь в бок, но Лала меня удерживает.

– Не хочу отказываться. – Кусает губы. – Хочу… чтобы ты меня… – чертит пальчиком что-то на груди, – выебал. Как обещал.

Последние слова она уже мне в рот договаривает. Господи… Как так? Под наркотой она, а меня вштыривает? Руки, как у алкаша, трясутся. Обхватываю ласково ее заплаканное личико. Целую. Щеки, нос, блин, куда придется. Я щас сдохну просто. Утону в этой нежности. И выебу, конечно, никто не спорит. Когда-нибудь потом. А сейчас… Осторожно, едва касаясь пальцами. Губами… Ласкаю шею, грудь. Втягиваю соски. Лалка смуглая, и соски у нее нежно-коричневые. Капец, какие красивые. И чувствительные… капец. У нее все чувствительное. Разгоняется за секунду до максималки. Выпрашивает. Подставляется… Конечно, сейчас мне за такую раскованность спасибо надо сказать наркоте, но когда она ко мне попривыкнет, это станет и на трезвую нормой. Всю мою жизнь с ней. Главное, завтра все утрясти, когда страсти улягутся.

Я понял, в чем наша с Лалой основная ошибка. Нам нужно поговорить. Я пытался это сделать еще перед свадьбой, но с тех пор все настолько переменилось, что… Да. Разговор просто напрашивается. Мы обязательно, обязательно все обсудим. Потом. Ловлю ее ножку. Тяну вверх. Она гибкая, как былинка. Делаю так, чтобы Лала уперлась пяточкой в мою грудь. Смотрит. Все понимает. Кусает губы.

– Так ты максимально открыта, и больно быть не должно. Но если будет, говори, не молчи, окей? – Мурчит что-то невнятное. – Лала! Скажи, что ты меня поняла!

– Я поняла. Назар, пожалуйста… Я очень-очень хочу тебя. Не могу просто, как хочу.

ГЛАВА 18

ГЛАВА 18

И я, наверное, худшая, кем бы ты мог дышать.

Моя душа колючая, дай мне с тобою стать

Хотя бы на каплю лучше, хотя бы на каплю лучше,

Хотя бы на каплю лучше…

«Худшая» – Асия

Назар

Не знаю, что меня будит. Кажется вообще, что я вот только закрыл глаза, и по идее мне еще спать и спать, но я подрываюсь. Лалы в постели нет. В окно просачивается уже совсем по-осеннему хмурое утро. Спускаю ноги на пол. Мышцы до сих пор немного потряхивает от напряжения. В моей жизни было много самого разного, самого изощренного секса. Но никогда до этого я так не выкладывался. Господи, сколько раз я кончил? А она? Что больше – факт. Уж тут я расстарался. Губы растягивает широкая улыбка. А потом я слышу… Всхлип? И от моей сытой мужской радости и довольства ничего не остается. Огненная лава внутри застывает. Я медленно встаю, настороженно прислушиваясь к звукам из ванной. Сколько она там сидит? А что если, пока я спал… В ужасе подбегаю к двери. Колочу кулаком что есть силы.

– Лала! Лала, открой… – дергаю ручку, готовый, если придется, вынести дверь к херам. Но та без усилия поддается. Заваливаюсь внутрь, дико озираясь. Лала сидит на плетеной корзине для белья в углу и плачет. Так горько плачет!

Я медленно сглатываю и опускаюсь перед ней на колени. Одной рукой сгребаю сразу обе ее ладошки. Другой – стираю слезы. Как будто это, блядь, имеет какой-то смысл! Сердце барабанит о ребра.

– Эй, Лала… Что такое? Я сделал больно, да? Зря мы это? Надо было еще подождать?

Я просто Капитан Очевидность. Нетрудно ведь догадаться, что для вчерашней девочки четыре раза к ряду – сильный перебор. Пусть даже она сама напрашивалась. Гнулась в любые позы. И даже что-то там требовала.

– Нет, – всхлипывает.

Что нет? Тревога за нее мешает уловить мысль. Трясу головой, чтобы отогнать панику. Выглядит она… Заебанной. Да.

– Не больно? – уточняю, шаря взглядом по ее заплаканному лицу.

– Больно, конечно! – возмущается, на миг выныривая из своей истерики. – Ты мне там все до мяса растер, – шепотом.