Если бы не генералы!

И всё. Но, между прочим, и о том, что Мехлис не хочет перенести штаб фронта в более безопасное место, Кузнецов тоже обязан был донести Сталину, но молчит о таком докладе, следовательно, и это враньё. Враньём являются и умные разговоры Кузнецова насчёт "возможности успешного наступления немцев", — именно полководцы, а не Мехлис, ничего не хотели об этом слышать, ведь накануне этого наступления вопреки полководцам именно Мехлис настоял на том, чтобы против немецкого наступления хоть какие-то меры были приняты.

Интересно, что маршал Василевский, в отличие от прославленного адмирала Кузнецова, в своих мемуарах даже косвенно не упрекает Мехлиса в том, что тот, якобы, "вмешивался в оперативные дела" и мешал командовать полководцам. Со стороны Василевского такое было бы уж очень большой наглостью. Во-первых, он ведь привёл телеграмму Сталина, в которой тот упрекает Мехлиса в обратном — в том, что Мехлис не вмешался в оперативное управление, т. е. не взял на себя управление фронтом. (Помните:

"Если "вся обстановка показывала, что с утра противник будет наступать", а вы не приняли всех мер к организации отпора, ограничившись пассивной критикой, то тем хуже для вас. Значит, вы ещё не поняли, что вы посланы на Крымфоронт не в качестве Госконтроля, а как ответственный представитель Ставки".)

Само собой, что и Рубцов процитировал эту телеграмму Сталина, но поскольку он, бедный, не понимает смысла даже простых слов, то этот упрёк Сталина Мехлису в том, что Мехлис не вмешался "в оперативные дела"

, у Рубцова вполне сочетается с собственными упрёками в том, что Мехлис "вмешивался

в оперативные дела". Ну, так устроены мозги у "приобщившихся".

Во-вторых, маршал Василевский не мог упрекнуть Мехлиса в том, что тот "вмешивался в оперативные дела" Крымфронта потому, что это не Мехлис, а он, Василевский, в них вмешивался. Вы же помните телеграмму, в которой Москва не только указывала Козлову и Мехлису, что делать, но даже определяла, в каком месте им надлежит находиться. Рубцов, не соображая, к счастью, что именно он цитирует, приводит выдержки и вот из такого документа.

«По распоряжению тов. Мехлиса все оперативные планы, директивы и иные распоряжения войскам фронта проверяются и санкционируются им, — информировал Козлов заместителя начальника Генштаба Василевского. И, явно дезориентированный таким поворотом событий, спрашивал: — Следует ли в данном случае представлять на утверждение Народному Комиссару оперативные планы, свои предложения о предстоящей деятельности войск или все указания по всем вопросам жизни и деятельности войск получать от него непосредственно на месте?».

Как видите, Козлов не возмущается таким положением дел, а радостно информирует Ставку, что Мехлис очень добросовестно относится к своим обязанностям и в курсе абсолютно всех оперативных дел фронта. Из этого же документа видно, что до Мехлиса все оперативные дела согласовывал или не согласовывал, т. е. вмешивался в них, Василевский. Козлова это мало устраивало, так как в случае неудач, ответственность на Генштаб переложить можно ("Вы же сами мне всё согласовали!"), но не просто, поскольку Василевский будет отбиваться: "Вам там на месте было видней, чем нам в Москве, так почему вы нас не предупредили и т. д." И деваться некуда — на месте действительно виднее. А тут такое счастье — Мехлис приехал! Теперь у Мехлиса можно всё утвердить, а потом заявлять: "Представитель Ставки нам всё согласовал, а он же был тут и всё видел!" Генштаб, однако, на это не купился, не передал Мехлису своё единоличное право вмешиваться в оперативные дела Крымфронта. Таким образом, у Мехлиса оставалось только одно: докладывать в Москве своё видение дел на Крымском фронте и давать свои предложения о том, как эти дела улучшить. Поэтому-то и Василевский в своих мемуарах помалкивает на тему того, кто именно «вмешивался в оперативные дела».

Сравнение со Сталинградом