"Если бы не сталинские репрессии!". Как Вождь спас СССР.

Вступление в группу Тухачевского командира корпуса, бывшего прапорщика царской армии литовца Витовта Путны имело практическую значимость. «В дальнейшем, — пояснял Тухачевский — при его назначении во­енным атташе перед ним была поставлена задача держать связь между Троцким и центром военно-троцкистского заговора. Если не ошибаюсь, около этого же времени я имел разговор со Смирновым И. Н., который сказал мне, что он по директивам Троцкого стремится дезорганизовать подготовку мобилизации промышленности в области производства снарядов»[68].

Тухачевский действительно путает. Разговор с Иваном Никитичем у него состоялся несколько раньше, поскольку 14 января 1933 года начальник управления новостроек Наркомата тяжелой промышленности И. Н. Смирнов был арестован, а в апреле ОСО приговорило его к пяти годам лагерей. А вот вовлечение в состав группы заговорщиков заместителя командующего МВО Бориса Горбачева действительно произошло в 1933 году. Тухачевский пишет: «На мое приглашение вступить в ряды заговора он... сообщил, что им организуется так называемый дворцовый переворот и что у него есть связь с Петерсоном, комендантом Кремля, Егоровым, начальником школы ВЦИК, а также с Енукидзе».

Впрочем, в это время в планах противников Сталина произошла своеобразная трансформация намерений. Неосуществившаяся идея дворцового переворота перманентно перетекала в иные варианты борьбы со Сталиным и его окружением. Тухачевский продолжал: «Примерно в этот же период, т.е. в 1933–1934 годы, ко мне в Москве зашел Ромм и передал, что должен сообщить мне новое задание Троцкого. Троцкий указывал, что нельзя ограничиваться только вербовкой и организацией кадров, что нужна более действенная программа, что германский фашизм окажет троцкистам помощь в борьбе с руководством Сталина. И что поэтому военный заговор должен снабжать данными германский генеральный штаб, а также работавший с ним рука об руку японский генеральный штаб, проводить вредительство в армии, готовить диверсии и террористические акты против членов правительства. Эти установки Троцкого я сообщил нашему центру заговора»[69].

В начале зимы 1933 года, после опытных учений, у Тухачевского состоялся длительный разговор с заместителем наркома С. С. Каменевым. Бывший полковник царской армии, занимавший во время Гражданской войны высшие посты в РККА, в июле 1934 года Каменев был понижен с должности заместителя наркома до начальника управления ПВО, и это задело самолюбие военачальника. Тухачевский писал: «Я начал говорить об ошибках армейского и партийного руководства, Каменев стал вторить моим словам, и я предложил ему стать участником заговора. Каменев сразу же согласился. Я сказал ему, что мы будем считать его членом центра заговора, сообщил ему мои разговоры с Енукидзе и Бухариным, а также с Роммом».

Выполняя установки Троцкого на вредительство, Тухачевский стал собирать в число членов своей команды и военных, связанных с оборонной промышленностью. Он пишет: «Первоначально Каменеву была поставлена задача вредить в области военного хозяйства, которым он руководил как третий заместитель наркома. Затем большую вредительскую работу Каменев развернул как начальник ПВО.

Противовоздушная оборона таких важных объектов, как Москва, Ленинград, Киев, Баку, проводилась им таким образом, чтобы площадь, прикрываемая зенитным многослойным огнем, не соответствовала наличным артиллерийским средствам. Чтобы аэростаты заграждения имелись в недостаточном числе, чтобы сеть ВНОС имела не собственную подводку, а базировалась на сети Наркома связи, и т.п.»[70]. Примечательно, что в 1936 году, после начавшихся арестов военных, Каменев застрелился. Его прах с почестями захоронили в Кремлевской стене, и только после показаний Тухачевского будет установлена его причастность к заговору военных.

К этому же 1933 году Тухачевский отнес вербовку руководителя военного НИИ Рохинсона, который по его поручению «вовлек в заговор и привлек к вредительской работе Гендлера и Либермана». Еще одной жертвой его планов стал бывший поручик царской армии, а в опи­сываемое время начальник Главного артиллерийского управления (ГАУ) Ефимов.

«Фельдман, — писал Тухачевский, — неоднократно говорил мне о том, что Ефимов настроен враждебно к политике партии. Я использовал улучшение наших отношений и однажды заговорил с ним у себя в кабинете о плохой организации промышленности, о плохих настроениях в армии и т.п. Ефимов охотно вступил в разговор, критикуя партийное руководство. Я сказал Ефимову, что как правые, так и троцкисты сходятся на необходимости организовать подпольную работу, чтобы сменить партийное руководство, что армия в стороне оставаться не может, и предложил ему, Ефимову, вступить в военную группу, Ефимов согласился»[71].