Если бы не ты (СИ)

А я даже не успела спросить, где стоит кофе, так что пришлось порыться и на кухне. С трудом, но всё же разобравшись с кофемашиной, я наполнила две чашки лишь наполовину, взбила в пенку молоко и добавила его в кофе, образовывая сверху молочное воздушное облачко. Разложила омлет по тарелкам, отправила их на стол и поставила сахар, чашки и приборы. Влажный после душа Влад вошёл в кухню в одних джинсах, сидящих на бёдрах, и первым делом украдкой что-то отправил в мусорное ведро. Сел за стол, и наши смущённые взгляды встретились. Я тут же поняла, что Влад догадался обо всём и выбросил именно ту коробочку. Стало даже как-то смешно.

— Прости пожалуйста, это случайно получилось, — пробормотала я. — Она выпала, а я не знала… куда… куда поставить… Я ни за что не копалась бы в твоих личных вещах.

Его губы дёрнулись в странной улыбке. Растерянной какой-то. Виноватой.

— Я и не думал об этом. И вообще давно стоило это выбросить, просто как-то… руки не доходили что ли. Если это тебя как-то задело…

— Нет, нет. Я всё понимаю. Было и было. Это ведь было давно.

— Да, давно… Чёрт, глупый разговор получается.

Я нервно хохотнула:

— Ага. Будь мы в статусе друзей, как раньше, просто поприкалывались бы друг над другом и всё.

— Так-то оно так. Да только не хочешь ли ты сказать, что в статусе друга было находиться лучше, чем в статусе моей девушки?

— А я… — я нервно заправила за ухо прядь волос, — твоя девушка?

— Я думал, это очевидно, — пробормотал он, — но, если нет, то это, видимо, мой промах.

— Да нет, просто мы это как-то не обсуждали…

— Ты моя девушка. Единственная, любимая, самая желанная и неповторимая. И я не устану тебе это повторять. Никогда.

— Спасибо, — шепнула я, улыбнувшись, и потянулась к любимому, оставляя на его губах нежный поцелуй, в который вложила все чувства, что меня одолевали.

Выбрались с квартиры мы уже в послеобеденное время — сначала убирались на кухне, потом просто не могли оторваться друг от друга. Повалившись на кровать, целовались, испытывали новые грани допустимого, проявляя больше доверия, ещё больше ласки и любви.

По дороге ко мне домой Влад вспомнил, что родители сегодня ждали нас на обед, и уточнил, хочу ли я пойти. Я, конечно, согласилась, переспросив:

— Ждут «нас» или «тебя»?

— Нас. Именно нас, — чётко выраженный в моих глазах вопрос был ему понятен и без слов. — Они нас уже давно раскусили, Ева. Мало того, что моя машина стоит постоянно под твоими воротами, так ещё и в день первого свидания они видели, как мы целовались в машине.

Вспомнив проезжающий мимо в тот момент пикап, я всё поняла. Даже взгляд, которым Влад проводил ту машину. Прикусив губу, я слегка сощурилась:

— Ой, как неловко…

— Да нет. Нормально.

Поэтому первым делом мы заехали к тёте Ире и дяде Вове, которые, как всегда, с радушием приняли меня, а уж после посиделок с родителями, отправились собирать мои вещи. У Беловых-старших мы незапланированно засиделись. Тётя Ира угостила меня своим излюбленным кьянти, а Влад пить отказался. Он был за рулём. Было столько общих тем, и столько времени мы не виделись, что оно пролетело просто неуловимо, и только, когда я взглянула на часы в голове взвыл маячок. Уже поздно. Преследователь на свободе, и он бывает рядом. Поэтому, засобиравшись, мы скомкано попрощались с родителями и отправились ко мне.

Пока мною в чемодан отправлялись вещи первой необходимости, Влад разглядывал мои рисунки. Медленно скользил взглядом по каждому, проводил пальцами по шероховатой поверхности бумаги, словно желая физически ощутить текстуру того или иного, объём, или просто считать таким образом настроение, с которым была нарисована картина. Наконец, он дошёл до той, что когда-то я скрывала. Взял её в руки и внимательно вгляделся.

— Взгляд тяжёлый, — произнёс он, не отрываясь от изображения собственных глаз. Глубоких, карих, безумно красивых. Но, он был прав, тяжёлых.

— Я рисовала это по памяти, — сказала я, сидя на полу и утрамбовывая в чемодан одежду. Надвигалась зима, и вещей хоть было и немного, но все объёмные, и поэтому трудно помещались. — Это было домашним заданием Светы — моего психолога, — когда она узнала, что я умею хорошо рисовать. Изобразить то, что причиняет мне боль и не даёт двигаться дальше.

— И это был я?

— Не ты сам. Твой взгляд, который засел в моей голове. Беспощадный и ненавидящий. Знаешь, это, пожалуй, нужно выбросить, — подорвалась я, выхватывая из его рук рисунок. — Это пройденный этап, мы всё разъяснили, и я не хочу, чтобы нашу жизнь омрачали какие-то нелепые недопонимания.

— Это просто рисунок, Ева. К тому же, красивый и мастерски выполненный.