Если бы она увидела

«Ты знаешь, что это, – сказала она себе. – Часть тебя – бабушка, живущая внутри, – считает, что тебе нужно быть сейчас не здесь. Тебе нужно в Ричмонд, где от внучки и дочери тебя отделяют один звонок и где-то двадцать миль пути. Это вина… Вина за то, что даже на пенсии ты не можешь проводить время с семьёй тогда, когда этого хочешь».

Вдруг по щеке потекла слезинка. Кейт смахнула её и достала телефон. Она думала позвонить Мелиссе, но решила, что было уже слишком поздно для звонка. Вместо этого она отправила сообщение. Она быстро набрала его, удивлённая вдруг нахлынувшими эмоциями.

«Как ни смешно, но, вернувшись к работе, я ещё больше по вас скучаю. Надеюсь, ты примешь мой рабочий график. Что ещё важнее, надеюсь, ты меня простишь. Поцелуй малышку за бабушку. Люблю тебя».

Кейт спрятала телефон в карман и посмотрела на отражение в зеркале. Она не могла винить Честера Блэка за то, что он являл собой эмоциональную развалину. Убедившись, что взяла себя в руки, Кейт направилась в сторону двери.

Когда она только до неё дошла, в кармане пиликнул телефон. Она достала его и увидела ответное сообщение Мелиссы. Она представила дочь дома, сидящую в постели с мужем и, возможно, просматривающую Фейсбук с телефона. Мишель должна уже спать в своей кроватке в спальне вниз по коридору. Кейт не смогла сдержать улыбки.

В своём сообщении Мелисса написала: «Я этого не понимаю, но это ничего. Ты относишься к работе со страстью, а это хорошо. Иди и закончи расследование, мам. Мне в этом мире растить дочь,.. так что сделай его безопасным. Иди, лови преступников».

Кейт тихо засмеялась.

Иди, лови преступников.

Она толкнула дверь уборной и быстро пошла по коридору, чтобы именно этим и заняться.

* * *

Кейт сразу поняла, что суровость на лице Честера Блэка была наигранной. В его глазах читался ужас вроде того, что можно увидеть на лице ребёнка, который смотрит вглубь тёмного подвала в грозу.

Когда Кейт вошла в комнату для допросов, Демарко стояла у стола, по другую сторону которого сидел Блэк. «… и криминалисты очень быстро определят, кому принадлежит кровь на полотенце, – говорила она. – Можете сэкономить нам время и рассказать всё сейчас».

«Вы же нашли зверей под трейлером?» – хмуро сказал Блэк.

«Так кровь собачья?» – спросила Демарко.

«Да».

Кейт вспомнила нож, который она увидела на журнальном столике. Она гадала, сколько времени прошло между убийством собаки и моментом, когда Демарко постучала в дверь. От этой мысли мурашки побежали по спине.

«Ваш дядя сказал нам, что вы занимаетесь сатанизмом, – сказала Кейт. – Жертвоприношения животных связаны с этим?»

Блэк посмотрел на неё, продолжая хмуриться: «Никто этого не понимает, но это не преступление, разве я не прав?»

«Вполне может им стать. Можете говорить о своей религии, чтобы какое-то время держать наши руки связанными, но если мы решим повесить на вас убийства, мы это сделаем. Я просто пытаюсь быть с вами честной».

«Я убил её около восьми вечера, – сказал Блэк. – Это было жертвоприношение. Тела лежат там около двух дней».

«То есть труп кошки, который мы нашли…»

«Её я убил вчера», – сказал Блэк.

«Простите мне моё невежество, но разве у вас нет какого-нибудь храма? – спросила Демарко. – Вы просто приносите жертвы дома, в одиночестве?»

«Я встречаюсь с другими в определённом месте раз в месяц. Это не храм, а просто собрание».

«Там вы тоже приносите животных в жертву?» – спросила Кейт.

«Да».

«Собак и кошек?»

«Коз и овец».

«Вы приносите в жертву людей?» – спросила Демарко. Она продолжала на него давить, видимо, считая, что сатанинские ритуалы всё равно делали его убийцей.

Кейт вдруг поняла, что с момента вопроса о людских жертвоприношениях прошли уже пять секунд, а ответа не последовало. «Отвечайте на вопрос, мистер Блэк», – сказала Кейт.

«Я никогда не убивал людей, – сказал Честер. – Я хорошо понимаю, что многие думают, что сатанисты именно этим и занимаются, но по большей части это бред».

Кейт его ответ не удовлетворил. Если он совершал лишь религиозные ритуалы, то почему проявил такую агрессию по отношению к ним? Думал ли он, что на него как минимум повесят жестокое обращение с животными?

Кейт собиралась задать следующий вопрос, когда в дверь постучали. Демарко открыла дверь, и в комнату торопливо вошёл мужчина. В одной руке он держал лист бумаги. Вторую руку он сжал в кулак.

«Можно вас на секунду, агенты?» – сказал он.

Кейт и Демарко вышли в коридор. Как только дверь за ними закрылась, мужчина начал говорить.

«Это он, – сказал он. Словно забыв, где находится и что делает, он покачал головой и сказал. – Простите. Меня зовут Нил Беннер, я из лаборатории. На полотенце из дома мы обнаружили два типа крови. Одна принадлежит собаке, вторая – человеческая. Мы не сможем сказать, кому именно она принадлежит, потому что образец сильно загрязнён».

«Но вы уверены, что она человеческая?» – спросила Кейт.

«На все сто процентов», – ответил мужчина, передавая ей отчёт.

Кейт кивнула: «Спасибо».